каков же приговор? – спросил Костуш.
– Удары кнутом на городской площади и денежный штраф.
– Без суда? Здесь так можно? – Костуш даже растерялся.
– Можно, если ударов кнутом не больше десяти, а сумма штрафа тоже – не больше десяти золотых.
Судья Вилихаузер выдаст по верхнему пределу: десять ударов и десять монет.
– Зачем судье всё это? – удивился Костуш.
– Я, вообще-то, не так долго проживаю в Либорге, хотя и мне уже известно: судья Вилихаузер имеет поместье на землях барона Береса. Ты же знаешь, чьего охранника жестоко избили после твоего вмешательства? А ещё, я слышал, что Тюрук, якобы, несколько раз барону Бересу спасал жизнь во время военных походов и барон его очень ценит.
На несколько минут в комнате установилось молчание, а затем Костуш спросил:
– Как скоро приговор будет исполнен?
– Дней шесть, или семь у вас ещё есть.
– Что-то за эти дни можно сделать? Как-то можно отменить? – спросил мастер Ярич.
– Единственный вариант остановить законным путём – официальное заявление от высокопоставленной персоны княжества с требованием провести судебное заседание.
Только вот против барона Береса мало кто выступит, и выбор у вас небольшой: только родственники великокняжеской семьи. Я так высоко не летаю и здесь помочь не смогу.
– А если получим официальное заявление, вы возьметесь защищать меня в суде?
– Если добьётесь этого, то, опять же, суд не состоится. Вы сами недавно сказали, что можно пригласить на суд учителя, или мозголома. Такое им допускать никак нельзя: сразу вскроются их делишки, а чтобы такого не случилось, быстренько выясниться, что по вновь открывшимся обстоятельствам, наёмники просто оговорили, ты ни в чём не виновен и никакого суда не будет и я не нужен.
– Если вы, мастер Улимс, сейчас не рассказали про приговор, как бы я о нём узнал?
– Могу описать, – вмешался мастер Ярич. – наши ученики уже не раз получали публичные удары кнутом на площади.
Приходит судебный пристав к мэтру Гарвилу, иногда только за сутки до назначенной даты. Под роспись требует обеспечить присутствие в назначенное время ученика на месте экзекуции.
Как директор школы, Гарвил обязан выполнить решения городского суда, а ученик, связанный печатью, сам знаешь, не может ослушаться прямого приказа мэтра.
Только вот, никогда это не было полной неожиданностью, всегда нам сообщали, что судья рассматривает дело.
– Уверен, в вашем случае только за сутки и сообщат, – заметил Улимс, —но меня волнует другое, – продолжил адвокат. – Проведена большая работа: задействовали судью, следователей, принудили наёмников дать ложные показания. И всё же – ради чего!? Мне непонятно! Он же Древоходец! Совершит перемещение и от ударов кнутом ничего не останется, а во время экзекуции просто себя обезболит.
Ты умеешь это делать – отключать боль? – адвокат обратился к Костушу.
– Всё он умеет, – ответил за него мастер Ярич, – Я же так думаю: