уголке квартиры.
– Вовсе нет.
– В чем же вы? – спросил он, обольстительно улыбаясь.
– Она в моей жизни, – ответил за нее Матиас, встав между ними и обнимая ее за талию.
Мужчина побледнел, извинился, и только его и видели. Матиас крепко держал Талин за талию. Он сдавил ее сильнее.
– Ты делаешь мне больно, – сказала она, пытаясь высвободиться.
– Я просил тебя произвести хорошее впечатление сегодня вечером, – упрекнул ее Матиас.
– Но я это и делаю!
– Позволяя себя клеить этому придурку?
Талин резко оттолкнула его.
– Он сам ко мне подошел.
– Непохоже, чтобы тебе это было неприятно, – повысил тон Матиас. – Ты стояла и кокетничала с ним.
– Неправда! Я не кокетничала.
– Еще как. Ты вынуждаешь меня постоянно за тобой присматривать, я не могу тебе доверять.
Талин внимательно смотрела на него. Ситуация была гротескной. Снова это чувство, будто живешь не в своей жизни… Однако, чтобы из нее выбраться, не хватало детали пазла. В смятении она почувствовала, что теряет почву под ногами, нервы были обнажены. Она пожалела, что не нанесла на запястья несколько капель Нониной амбры. Теперь она не могла достать флакон из сумочки и изо всех сил сосредоточилась на воспоминании об амбре на коже бабушки. Округлый, глубокий, роскошный аромат отгородил ее от Матиаса. Он продолжал ее отчитывать, но его слова больше не задевали ее. Закрывшись, как щитом, запахом Ноны, она решила обороняться.
– А ты что мне скажешь насчет «Ситаксо»? – спросила она.
Матиас побледнел. Она поняла, что выиграла очко. Он грубо схватил ее за руку.
– Прекрати, мне больно! – закричала она, безуспешно пытаясь вырваться.
Матиас огляделся, они были одни в коридоре, который вел в гостиную.
– Не вздумай больше так говорить со мной, иначе…
– Иначе что? – воскликнула она.
К ним шла Кассандра.
– Я вас везде ищу, – сказала она. – Десерт подан, идемте!
Она потащила их в гостиную. Голоса и смех немного сняли напряжение. Матиас снова стал неотразимым и обаятельным, каким умел быть в обществе. Талин знала, что стычка продолжится позже, в приглушенной тишине их квартиры.
Их много, и они окружили ее. Мужчины, женщины, дети… потерянные, голодные, с остановившимися взглядами. Они приближаются, тянут к ней руки. Нельзя здесь оставаться. Она озирается, но убежать не может. Ее тело тяжелое, обремененное ношей, которую несут они. Она хочет закричать, но не слышно ни звука.
Беззвучный крик.
Их глаза… Она не может выдержать их взглядов… Запавшие в глазницы, вернувшиеся из объятой огнем страны…
Талин проснулась от стука собственного сердца. От этой кавалькады даже перехватило дыхание. Она поспешно зажгла свет и огляделась. У кровати никого не было. Матиас зашевелился.
– Погаси этот чертов свет сейчас же, Талин, – проворчал он.
Она повиновалась, и сбежала в гостиную. Открыла тетрадь Луизы и погрузилась в чтение.