я выбираю остаться в насосной, отсюда легко добраться до ближайших к моему аквариумов. Увы, их привлекательность ограничена. Угревидные зубатки совсем не вариант по вполне очевидным причинам. Ну и зубищи! Тихоокеанская морская крапива слишком острая, желтобрюхие немертины не жуются. Вкус мидий меня не вдохновляет, зато морские огурцы – настоящее лакомство, но тут приходится проявлять выдержку. Если я съем больше чем пару штук, я рискую привлечь внимание Терри.
С другой стороны, если я решаю взломать дверь, мне открывается доступ в коридор и главный аквариум. Меню там посолиднее. Но за это приходится платить: во-первых, я вынужден потратить несколько минут на то, чтобы открыть дверь. Во-вторых, поскольку дверь тяжелая и сама по себе не держится, у меня уходит еще несколько минут, чтобы снова открыть ее и попасть обратно.
“Так почему бы не подпереть ее?”
Конечно.
Однажды я так и сделал. Подпер дверь табуреткой, стоящей у моего аквариума. Воспользовавшись лишними минутами свободы, я опустошил ведро с кусками свежего палтуса, которое Терри оставил под шлюзовой камерой главного аквариума. (Скорее всего, палтус должен был стать завтраком для акул на следующее утро. Но эти безмозглые акулы дня от ночи не отличат. Ни о чем не жалею.)
Пока я тешил себя такой иллюзией досуга, вечер был почти приятным. Пожалуй, с самого попадания в неволю я не проводил время лучше. Но по возвращении я обнаружил то, чего по сей день не могу понять, – каким-то хитрым образом табуретка не удержала дверь.
Вывод: подпертой двери доверять нельзя.
К тому времени, когда я смог открыть дверь, я почти выбился из сил. Последствия ощущались уже в полной мере.
Мои конечности шевелились едва-едва, зрение затуманилось. Мантия отяжелела и липла к полу. Сквозь пелену я видел, что мое туловище побледнело до однотонного коричневато-серого цвета.
На обратном пути пол в насосной больше не казался холодным. Температура поверхностей перестала ощущаться совсем. Каким-то образом неуклюжие присоски все же втащили меня наверх по стеклу.
Я просунул щупальца и мантию в проем. Остановился, зависнув над поверхностью воды. Щупальца полностью онемели, лишившись чувствительности.
На мгновение я задумался. Ничего – это тоже что-то. Что может лежать по ту сторону жизни?
Когда вода приняла меня, я пришел в себя. Зрение восстановилось, и я различил знакомые очертания аквариума. Я обвил щупальце вокруг помпы и водворил ее на место, закрыв дыру. Пока я возился, прикручивая кожух, ко мне вернулся мой обычный цвет. Мантия расправилась в холодной воде, когда я заскользил, сильный и быстрый, к своему убежищу за камнем. Живот, до отвала набитый палтусом, приятно ныл.
Я отдыхал у себя в убежище, и три моих сердца колотились. Монотонный стук тупого облегчения. Низменный инстинкт, пробужденный неожиданной победой над смертью. Полагаю, что именно так чувствует себя моллюск, зарывшийся в песок прямо у меня под клювом. Я перехитрил судьбу, как могли бы сказать вы, люди.
Последствия. Это не единственный раз, когда я испытал их на себе. Были