огромный успех сборника нереализованных проектов «S, M, L, XL»[8], или Фрэнк Гери, чей музей Гугенхайма в Бильбао, открытый в 1997 году, с его текучими очертаниями и сверкающими поверхностями, стал предметом тысяч статей и репортажей. Это же касается и дизайнеров, таких как, например, Филипп Старк[9], модельеров, поваров, кондитеров, садовников, виноделов, появлявшихся на обложках журналов по всему миру. Обозначилась тенденция к героизации отдельных персон, оказавшихся на высшей ступени пьедестала почета, – притом что в их статусе не было ничего необычного и он казался потенциально достижимым для всех, будучи результатом самореализации и отражая успех человека в обществе.
Мир предстал вдруг «гладким», дающим неограниченные возможности современным номадам, жаждущим предугадать любую удачную возможность, следуя весьма модной тогда философии желания. Особенно тому ее варианту, который был изложен Жилем Делёзом, чьи труды стали библией для студентов школ искусств и маркетинга, мечтающих повторить все «линии ускользания», ведущие к благосостоянию и просветлению. Либеральный индивидуализм как политический проект, двумя веками ранее направленный на освобождение людей, окончательно превратился в иной этос: неудержимую погоню за собственной уникальностью с единственной целью отмежеваться от толпы, что теперь рассматривалось как решающее конкурентное преимущество. И так – из высказываний, образов, всевозможных средств подачи, а порой из отдельных будничных эпизодов – выкристаллизовался дух времени, в котором каждый полагает, будто наделен почти безбрежной силой, мнит себя первой инстанцией в этом новом мире, которому впредь быть усеянным россыпью звезд, сияющих одна другой ярче.
Внезапная легкость бытия
Субъективное ощущение, будто сила воли и неограниченное самовыражение открывают невиданный путь к большей самостоятельности и независимости, резко обострилось, когда два ключевых события привели к историческому перелому: на пороге нового тысячелетия одновременно появились интернет и мобильный телефон. И все больше людей со своих личных компьютеров стали обращаться к неуклонно растущему объему данных, тогда в основном текстовых, и обмениваться между собой – невзирая на расстояния – сообщениями за символическую плату. Эти же люди получили возможность общаться устно без привязки к какому-либо определенному месту и радоваться свободе, оставаясь – в теории – на связи с близкими, знакомыми, продолжая профессиональные контакты, где бы они в этот момент ни оказались. Независимость от местонахождения резко увеличивала степень автономности в повседневной жизни и – что, возможно, еще важнее – позволяла ощутить избавление от лишнего груза.
На все сомнения, вопросы и проявления любопытства стали обнаруживаться более или менее точные ответы или целые пласты подходящих сведений – с помощью запросов, сформулированных через поисковые системы. Так, в 1998 году заработал Google – поисковик, наделенный,