её за плечи, и спросил: «Тебе не холодно?», – таким голосом, что мне сразу стало жарко, несмотря на холодный ветер, дующий с близких гор. Жаль, что никто не запечатлел меня на фото в этот момент! И вообще не снял на видео всю троицу. И действия Яака в последующие несколько минут. Он взял её руки в свои и подул на них, согревая. Хорошо ещё, что не стал целовать пальчики. Потом он соединил свои два указательных пальца подушечками и показал ей, девушка опустила голову, видимо соглашаясь. А я просто сидела и смотрела на «действо». Мне даже в мысль не пришло встать и уйти. Третий – лишний? Девушка, тем временем, поднялась со скамьи, а Яак обнял её, как-то странно: ни спереди, ни сзади, а сбоку. Крепко обнял и прижался к ней – наверное, сбоку был самый лучший контакт. При этом не забыв краем глаза покоситься на меня. Так тебе и надо, дурочка неопытная! Девчонка, которая крутит мозги деловому мужчине… Но вот он отпустил казашку и… зашёл снова в служебный вход. Через пару минут оттуда вышли два парня из «Радара» и увели девушку. Почему-то я пошла за ними. Наверное, чтобы увидеть, как они вошли в гостиницу «Казахстан», через большие прозрачные двери, и поднялись по лестнице вверх – двое стройных парней, а между ними невысокая фигурка девушки с чёрными волосами, в красном плаще и с сумочкой через плечо. Что ж, в нашей жизни всё бывает… Так естественно – в городе Алма-Ате КазССР, понравилась эстонскому парню девушка-казашка. Странно, но проснувшись рано утром, я совсем уже не огорчалась по поводу вчерашнего. Я подъехала, к 11 часам, к гостинице и спросила, в каком номере живёт Яак Йоала. Девушка у регистрационной стойки позвонила на 6-й этаж, но ей ответили, что Яак ушёл. К счастью, гостиница была рядом с концертным залом, и, через 5 минут, я уже подошла к моему любимому служебному входу, к памятной скамеечке. И увидела такую прекрасную картину: Яак – сам тюльпан, в красной маечке с короткими рукавами и синих джинсиках сидел один, на солнышке, вытянув ноги в белых кроссовках, закинув руки за голову и прикрыв глаза. Может быть вспоминал вчерашний вечер? Лицо его, при ярком дневном свете, было очень бледным. Я подошла, села рядом и сказала: «Доброе утро!» Он, не меняя позы, посмотрел на меня и улыбнулся: «Tere hommikust, minu tudruk!» («Доброе утро, моя девочка!») Я едва не свалилась со скамейки при этих словах, сказанных особо тёплым голосом. Подумала: «Яак – экстрасенс! Я так и знала. Почувствовал, что я приду утром, вот и сидел тут, будто отдыхал.» Мы очень мило поговорили, минут 15, про Таллин, про Асулу, улицу любимую мою, про его тёмно-синюю «Ладу», которую я называла «фиолетовой», а ему это не нравилось, и он меня поправлял: «Синяя!» Про генерала КГБ, который ездил за ним на «Мерседесе» – преследовал его, что тот, наверное, влюблён («Ха-ха!» – посмеялся Яак). И похвастался: «Иногда за мной на двух «Мерседесах» сразу ездят!» В 80-е «Мерседесов» не было у простых смертных, а машины «Жигули» или синяя «Lada», как у Яака, считались верхом роскоши. Ещё он что-то сказал про А.Пугачёву, что будут какие-то концерты в Москве, что он уважает её, но при этом назвал певицу «Пугачихой».
