не находил правильного.
Он поднял взгляд на Ингу, гадая, что за игры она ведёт. Она не может знать о его прошлых работах, о его специальностях и всяком другом. В день поступления сюда он заполнял информированное согласие и, наврал врачу приёмного отделения с три короба в личной беседе, а потом заполнял большую анкету о своей жизни, положении, семье, работе, где также насочинял по всем пунктам… А эти вопросы теперь – они неслучайны! Они составлены специально для него…
Они все уже в курсе, кто он и что намерен сделать…
Павел подскочил с места. В молчании, наполненном пыхтением других пациентов, он демонстративно порвал тест на маленькие кусочки и разбросал их вокруг.
Он не даст им того, чего они хотят!
Сидящие вокруг него отшатнулись, когда на них посыпались конфетти из бумажек. Сестра Рэтчед смотрела на него, не моргая.
– Да пошла ты! – процедил он сквозь зубы. Парень пробрался между пациентами и унесся в направлении своей палаты.
– Паш! – голос за спиной. Он принадлежал Луизе. С чего бы ей его звать?
Он зашёл в палату с отсутствующими дверями и стал ходить кругами. Его волновало, что делать дальше. Есть ли смысл теперь скрываться, строить из себя идиота и лепить куличики из хлеба, чтобы не выбиваться из общего контингента. Какую тактику выбрать?
Тест был неслучаен, это факт. Вопросы, которые знает пятиклассник, не рассказали бы ничего об умственном возрасте пациентов. На самом тесте не было даже сноски для подсчёта баллов и разъяснение промежуточных результатов.
Он думал, что водит их за нос, но за нос водили как раз его… Премерзкое чувство загнанности.
***
Ближе к ночи Павел нашёл себя, сидящим на кровати. Он глядел в окно, и кривое отражение, размытое каплями летнего дождя, наводило на него тоску своим безмолвием. Он так и не вышел больше оттуда, и никто не приходил, чтобы навешать ему новой лапши на уши, кроме медсестры, занёсшей вечернюю порцию таблеток. Ожидание давило. Что делать дальше – не понятно. Павел решил, что будет продолжать хитрить и не признается первым. Он не сдастся, ведь этого они и ждут. Нет уж. Игра продолжается.
Он уже лгал своему доктору, своим новым знакомым. И если первое время он отводил взгляд, сдерживая неприятные спазмы в горле, то со временем стало легче искажать действительность.
Проворная доктор, эта сестра Рэтчед, проницательнее других, надо заметить. Вернее, Павел так начал думать теперь. Он смотрел ей прямо в глаза всякий раз, когда говорил очередную чушь о своей «депрессии», и вездесущей взор её понимал то, что заложено между строк. Там было понимание, которого Павел не видел ещё ни у кого. Нужно собраться и начать думать. Даже если он будет неподвижно сидеть и пялиться в окно, он не должен терять бдительность.
Значит ли это, что доктор-стажёр Инга больше других задействована в Системе и стоит выше главных врачей? Возможно. Значит, рано или поздно она тоже мобилизуется и подкинет ему свинью, дабы приручить или припугнуть.
«Её нужно устранить», – подумал Паша, и это была последняя мысль перед тем,