«Чистый» обеспечил их необходимой информацией и вечером, при возвращении домой, купца зарезал ногаец. Да уж, уездный городок, а страсти здесь кипят нешуточные.
Раздельный допрос фраеров подтвердил показания каторжан, только в отношении убийства Прохора Емельянова крестьянин упирался недолго, но разве Доброму можно соврать?
Ногаец молчал, как партизан, но ничего нового он нам сказать не мог, а про босса скоро все расскажет «Чистый».
Закончив дознание, мы отошли в сторону, и я спросил у парней, – Какие будут мнения?
– Тут двух мнений быть не может, зачищаем без базара, крови на них хватает, да и нас видели. – ответил Гном.
– В целом согласен, – сказал Добрый, – Да только Архип, вроде кровью не замазан, лишний грех не хочется брать на душу и так хватает.
– Тут я поддержу Доброго. – сказал я и продолжил, – Кроме того, нам нужен свой постоянный источник информации об этом мире, а впрок не наспрашиваешься. Мужик он вроде не глупый, мастеровым на заводе был, должен понимать, какой сделать правильный выбор. Гном освободи его и веди сюда. Добрый, а ты раздень ногайца до конца, нам его одежда еще пригодится, и поставь его вот сюда к стенке на колени, только закрепи его как-нибудь, чтобы не падал.
Гном привел хромающего Архипа, который судорожно растирал затекшие руки и со страхом смотрел на меня.
– Садись Архип, – сказал я, показав ему рукой на пол пещеры, – В ногах правды нет. Мы не разбойники, живем и служим на благо России, что и дальше собираемся делать. У тебя сейчас есть выбор – смерть, все же ты соучастник трех убийств, но смерть быстрая, вот смотри. – показал я на ногайца и выстрелил ему в голову из «Вала». Голова ногайца взорвалась как спелый арбуз.
Ужас сковал Архипа, ведь то, я сделал, наверное, показалось ему колдовством – тихий лязг металла, отсутствие дыма и огня от выстрела и такой «головосшибательный» результат.
– Или служба мне, верная служба! – продолжил я, – Потому как неверная служба – это тоже смерть. Только медленная. Ну а бежать, сам понимаешь, бессмысленно, поймают, получишь своих плетей и вернешься ко мне. Про вот это все тебе никто не поверит, твое слово против слова дворянина. Кстати, у тебя на Урале остались родные?
– Так это, барин, сынишка и дочурка у меня остались в Златоусте, жинка померла от чахотки, а они у сестрицы жинкиной живут, я все больше по горам ходил, искал с горным анжинером места, где удобно руду добывать. Они же малые еще, семь и пять годков, им ласка материнская требуется, вот у сестрицы и живут, а я им денег и харч приносил. – ответил Архип.
– Так что же ты в бега подался тогда? – спросил я.
– Нашел я в горах кусок пирита, еще его называют «золото дураков», камень бесполезный, но блестит как золото, ну и взял его ребятишкам играться. А управляющему кто-то донес, что я золото утаил. Управляющий стал грозиться, что на каторгу меня упечет. Спужался я, да сбёг. – ответил Архип.
– Да, дела, ну значит Архип у тебя есть отличный стимул, служи мне верно и сам будешь в порядке,