настигла молния, сир Вилейн. – Локрогу часто приходилось скрывать, лгать или недоговаривать. Он всё ещё опасался, но не выдавал себя и продолжал оставаться странником.
– Получается, нас больше не потревожат? – Виель вздохнул и вопросительно посмотрел на Глена.
– Уверен, они посчитали, что в таком хаосе никто не смог бы выжить. В их мечтаниях мы давно превратились в пепел, как и конверт, за которым они гнались. – Глен затянулся.
– Знаете, Глен, ваш голос кажется мне знакомым…, – задумался молодой рыцарь.
– Наверное, просто забыли. – Локрог осматривал стороны и пытался прислушаться к звукам в темноте.
– Вилейны ни о чём не забывают. – Виель ехидно ухмыльнулся и обернулся к Глену.
– Что ж. – Глен вздохнул. – Вы наверняка слышали мой голос и видели меня в Высоком Камне. На протяжении нескольких лет я помогал графу Эйвенду в одном деле. После чего моя служба в Ильдарии закончилась, и пять лет назад мы попрощались на добром слове. С тех пор мы и не виделись. – рассказывая, Глен поглаживал гриву своей лошади, которую прозвал Резвой. – Но…, кажется, новая встреча близится.
Виель взбудоражился от услышанного, и это отчётливо видел Глен.
– И что же? Вы были гонцом, служившим Вилейнам?
– Можно и так сказать… Помню, вы всё пытались подслушивать важные разговоры Эйвенда с гостями. – Глен ухмыльнулся.
– Это судьба, Виель. Нити которой снова сводят меня с Вилейнами, чему я не очень рад.
Сир Виель Вилейн поник. Он поправлял свои светлые кудри и всё ещё вдумывался, наверняка пытаясь вспомнить Глена.
– Вот почему вы проявили беспокойство, – заметил Виель. – Теперь мне всё понятно, Глен Локрог. Надеюсь, ваши слова правдивы. Впрочем, нам только предстоит это узнать, – утвердил Виель.
Кажется, сир Виель в чём-то подозревал Глена и, возможно, винил, но точно не пытался в этом разобраться.
К ночной тишине присоединились все, кто разговаривал ранее. Только Лысый ус не уставал и всё бормотал. Разговоры сменились некой грустью, которая повисла над ними, а лёгкий ветер нёс эту грусть по сторонам, заговаривая природу вокруг. Теперь деревья, трава и прочие живности разом стали немыми. Уже не перешёптывались и не издавали звуков, создавая тишину. Это было хорошее время для Глена, чтобы снова быть начеку, а Виель, кажется, снова погрузился в раздумья. Брафи Таллард хотел разбавить кислые мины и чуть было не запел, но сир Виель Вилейн снова приказал не отвлекаться. До города оставалось немного, всего три мили. Галопом можно было преодолеть этот путь за час, если бы не наличие пеших людей. Поэтому лошади двигались шагом.
За топотом резко разыгрался ветер и подул в лоб, а на землю медленно спускался туман. Снова зашелестели деревья и трава. Кругом запели сверчки, а в дали раздался протяжный вой. Чуйка Локрога была особенной, а острый слух помогал отличать разные звуки. Резко сменившаяся ночная тишина, уже загустелый туман, окутавший белой пеленой так, что едва виднелись огоньки от фонарей в руках гвардейцев и завывавший ветер, насторожили уши Глена. Особенно