Республика горцев, стрельба по ночам, черные пиратские вертолеты, тонущий катер с красным крестом. Первые заставы на Вардино-халкарской границе, игры в казаков-разбойников, похожие на далекое детство, с той только разницей, что и казаки, и разбойники настоящие, а проигравшего убивают…
Капитан устал. Отсчет времени до пенсии шел для него еще даже не на месяцы – на годы! – но их, этих оставшихся лет, было уже не так много. Был шанс дослужить.
– Шеф! – внезапно зашипела прицепившаяся к плечу радиостанция. – Шеф, я вас вижу!
– Аналогично! – парировал репликой из мультфильма про колобков-сыщиков Владимир Александрович и автоматически зашарил глазами по нависшей над дорогой каменной глыбе. Потом спохватился: – Очистить эфир! Первый пост, будете наказаны.
– Понял. Пардон. Менять нас не пора? Жрать охота!
– А бабу вам не прислать туда? Всё, отбой!
Радиостанция обиженно пискнула и умолкла.
– Здорово слышно. – Синицын прикурил и аккуратно сунул жженую спичку обратно в коробок.
– Видимость хорошая. Сырой воздух, – пожал плечами Владимир Александрович. – А за скалу зайди – ноль баллов. Со станцией, например, связи нет и не было, ретрансляторов штук десять надо или телефон тянуть. Хотя всего-то километров пять, если по прямой.
– Где ж ты тут прямые нашел, – вздохнул оперативник. – Одни загогулины.
Впереди, в метрах в ста, трасса уходила за скалу, затем делала еще один поворот, потом еще. А дальше, за перевалом, начиналось то, что в официальных документах именовали «зоной действия чрезвычайного положения»: крохотная окраинная территория бывшего Союза, населенная гремучей смесью из полусотни народностей, племен, кланов, испокон веков шумно и непонятно для русского человека резавших друг друга, стрелявших, взрывавших. Единственным видом созидательной деятельности для местных жителей было выращивание и переработка всяческой дури – экспорт наркотиков, наряду с торговлей оружием и грабежами соседей, составлял основную долю национального дохода.
Сзади, по другую сторону горной цепи, начинались края казачьи, с их хлебным привольем, сытыми грудастыми девками и драчливыми мужчинами.
А между ними, почти на самой середине перевала, дослуживал свой десятидневный срок очередной питерский кордон: восемь бойцов, два офицера, безлошадный водитель Долгоносик и прикомандированный к ним опер «по наркотикам» Синицын…
Году еще этак в девяносто втором название Анарского перевала, отмеченного разве что на очень подробных армейских картах, было известно только местным жителям да, пожалуй, американским шпионам, которым, говорят, известно все: стоял себе у дороги обычный милицейский КПП, потихоньку досматривал проезжих, изымая нечастое оружие и травку. А потом началась холера!
Эпидемия вспыхнула как раз в момент обострения взаимной пальбы: гуманитарные грузы мгновенно