Нас донимали три вопроса: как так вышло? почему мы такие придурки? и что с этим делать дальше? Поза летящего пингвина, в которой мы обсыхали, подходила для размышлений как нельзя лучше.
Июль радовал аномальной жарой. И рассудив, что на выходных не избежать массового оттока калининградцев за город (в том числе на побережье), мы договорились посвятить разъездным мероприятиям будни, в то время как субботу и воскресенье проводить в черте города – работы-то в нем непочатый край!
Однако двум краснокожим пришлось все переиначить. И пусть решение в день грядущий остаться в Калининграде далось скрепя сердце, но, объективно, иного выбора не оставалось. Кожа неистово болела, и ни о какой длительной поездке (а уж тем более – комфортной) речи идти не могло. Похолодание, что синоптики предрекали со дня на день, мы ждали как никогда.
Спать было неудобно: требовалось лечь на спину и замереть, ведь каждое движение отзывалось болью. Но зато насыщенный день способствовал глубокому погружению.
Носки же так и не нашлись.
IV
16.07. Пятница
После балтийской прожарки встать рано не вышло: поднялись только в 9:00. Правда, к нашей чести, уже через час мы стояли на крыльце гостиницы, готовые посвятить день изучению северо-западного района Калининграда.
Кожа болела. Интенсивная ходьба предыдущего дня обернулась мышечной усталостью, а обезвоженный организм постоянно желал пить. Впрочем, небесная канцелярия не сулила поблажек и в пятницу – в том мы смогли убедиться, выйдя на свет из вечной тени улицы Генделя. Солнце, еще вялое, но уже готовое щипать уязвимые места, вновь обещало стать нашим спутником. И если торс еще как-то можно было укрыть футболкой, то ноги ниже колена всецело отдавались на съедение прожорливой звезде.
С занятием мы определились быстро, ведь когда поблизости зоопарк, не нужно думать дважды! Гуляй себе меж вольеров, высматривай зверюшек. А гулять в тот день нам хотелось максимально неспешно, и уж точно не с руки было ломать голову над построением маршрутов. Тем не менее кое-что «построить» все же пришлось.
Миновав светофор на проспекте Мира, я, дабы не пропустить ничего интересного, повел нас дворами – понадеялся, что их можно пройти насквозь, не отклоняясь от заданного вектора. Но, как это порой случается, без внушительного крюка не обошлись.
В тот момент мы еще не знали, что комплекс зданий, отделивших нас от проспекта, несмотря на визуальную заурядность, имел достаточно интересный бэкграунд. Например, в стенах Атлантического отделения Института океанологии с 1935 года размещалось Восточно-Прусское радио, что вещало вплоть по 7 апреля 1945-го. А в Областной научной библиотеке – Государственный архив Кенигсберга (1930). В тесном соседстве с ними также находились и бывшее здание Биржи труда (1931), и советский музей «Дом китобоя», что по сей день повествовал о повседневности Калининграда в 1960–1980 годы.
На ходу переложив маршрут, мы вернулись к проспекту, успев прежде этого запечатлеть фонтан в сквере Шиллера,