вернулась на рассвете с совершенно безвкусным заветревшим завтраком. Но вода для утреннего туалета была ожидаемо лучше, чем в столице.
– Вас дожидается какой-то жутковатый священник, госпожа, – сказала мельком Полли.
– Заутреннюю пропустил… – удивилась Элиза.
– Пригласить его?… Или вы спуститесь, госпожа? – быстро поправилась она.
– Разреши подниматься. Ничего страшного.
На встречу потребовалось менее получаса.
Вести от инквизитора не удивили – никакой явной ереси. За ночь он успел мельком проинспектировать большинство приходских записей и в них обнаружилось примерно то, что и ожидалось. Всего лишь небольшие странности.
В похоронных хрониках перемена начиналась приблизительно сто двадцать лет назад. В тех томах значились записи о посещении королевской семьей похорон ранее служивших при дворе рыцарей, виконтов и прочих чтимых личностей. В описании присутствия августейших персон приводились дословно слова их благодарности закончившим свой век вассалам. Но сто восемнадцать лет назад заметки становились все менее разборчивыми. Далее, видимо, произошла смена летописца, так как манера и почерк коренным образом изменились. После этого не следовало никаких упоминаний о королевских почестях.
Святой отец успел составить неплохой отчет всего на половинку листа. Читать его, правда, было страшновато. Не удивительно, что он был принят в ряды инквизиции – за сухой выжимкой, записанной убористым почерком, крылась череда самых неприятных подозрений, против которых сложно было что-то возразить. Не хотела бы она быть настоятельницей монастыря, куда бы он пришел с ревизией.
Элиза посмотрела в мокрое от дождя окно экипажа. Время поездки в замок лорда не только наступило, оно уже минут десять как шло.
Пробная вылазка должна была быть именно такой. Из дождливой серости появляется она, в серой накидке, многозначительно пряча бумаги и небрежно осматриваясь.
– Госпожа Беной! – крикнул кучер.
Она и сама слышала приближающийся цокот копыт.
Да, Эрик обещал заменить кучера. Наверняка, только проснулся и тут же решил догнать.
– Останови, – отозвалась она, – я поговорю.
Запотевшее стекло экипажа хлестнул хвост опасно резко остановившегося вороного коня. Элиза вздрогнула, когда дверца открылась. Это был не лейб-медик.
– Лиза? – выпалил ворвавшийся мужчина.
– Нет, – ответила Элиза.
– Лиза… – повторил он, удовлетворенно выдохнув, – послушай!
– На «вы», – поправила она.
– Да, конечно, вы из зажиточной семьи, – огляделся он, закрывая дверцу, – я отплачу. Я вам заплачу. Можете выслушать меня?
– Выслушать могу. Жерар, не так ли?
– Да, к вашим услугам, – поклонился он, сбросив резко снятой шляпой целый ворох капель в ее сторону.
– Вы не в себе, –