Элиза зверям.
Они должны были почувствовать, что добыча уже давно схвачена. И вовсе не ими.
С того злополучного дня чаепития она чувствовала, что ее судьба больше не принадлежит ей. Ведьма не пожелала им легкой смерти. От этого нельзя было избавиться просто умерев заранее. Земля, по которой ходила Элиза, с тех пор казалась иллюзией, скрывающей бездонный океан, ждущий своего часа, чтобы разверзнуться и поглотить ее. А внутри нее самой затаилось что-то, чему невозможно перечить. Огромное, безмозглое и пугающее, ждущее своего часа, чтобы в нужный момент проклятье сработало безошибочно. Возможность быть разорванной какими-то зверями в безымянном лесу противоречила предназначению этого спрута.
– Кое-кто может обидеться, – чуть громче, но все так же холодно, проговорила Элиза, оглядывая морды, – если дернетесь дальше. Вы не чувствуете? Очень обидится. Уверяю.
Она подняла руку с привязанной ленточкой.
– Инсатте ха и’гхерра! – проговорила она, зажмурившись, стараясь вспомнить слова, чтобы до зверей наконец дошло. Она не старалась вспомнить их полностью. Долгие часы она мысленно вглядывалась в поселившееся в ней пятно проклятия – в некого спрута, пытаясь почувствовать, какой именно язык описывал его бытие. От этого в голове всплывали самые разные конструкции, противоречащие друг другу. И все они лишь отдаленно напоминали то, что она тогда услышала в саду…
А теперь вокруг был слышен только шелест листьев. Дыхание зверей умолкло. Шли минуты.
Пятно спрута лениво переливалось своим непонятным телом где-то в глубине сознания или плоти. Хотя она так надеялась, что он покажется и отвадит чужих зверей.
Скучно.
Конечно же! Ему было скучно. Может быть, он, не получив новых жертв, отказался от возложенного на него долга и просто ждал, пока его ничем более не полезные игрушки окажутся съеденными.
Тогда надо просто принести ему жертв?
Элиза ощутила приятное покалывание и открыла глаза. Это было правильное решение – направление мыслей сменилось. Столкнувшись взглядом с Феоной, кажется, начавшей понимать ситуацию, Элиза пришла в себя.
– Нас зовут, – повторила Мария.
– Я слышу, – кивнула Элиза, окончательно взяв себя в руки. Только сейчас она поняла, что звери куда-то скрылись, а какие-то люди звали со стороны дороги, – мне нужно по нужде. Феона, помоги мне. Хочу вас поблагодарить, дорогие мои. Только прошу, на всякий случай, не распространяйтесь о случившемся.
– Конечно, – подхватила Мария, – у меня, так и вовсе галлюцинация случилась. Я о таком никому, кроме вас, не распространяюсь!
– Ой, так это галлюцинация была! – встрепенулась Феона, – то-то я думаю… Хоть и не видела, а ближний был фунтов шестьсот. По сто… сто семьдесят пять фунтов на каждую лапу, – с трудом прикинула она, – потому как деревцо, что там раньше стояло, не сломалось, а раздавилось. Звук оттого совсем другой. Видишь, Мария,