происходило: сначала всё мирно, даже дружественно, но потом белым становится нужна земля, много земли, и присутствие краснокожих на ней делается крайне нежелательным… Так случилось и здесь. Когда в семействе Гордонов поняли, что творится вокруг, то отнеслись к этому по-разному. Мать и сёстры Гарри хоть и сочувствовали индейцам, всё же по-женски осторожничали и просили мужчин не вмешиваться. Мол, всё равно ничего не изменить. Глава семьи мистер Джон Гордон на такие просьбы обычно отвечал ударом кулака по столу:
– Если все будут так рассуждать, конечно, ничего не изменится!
Само собой, для Гарри обиды, наносимые индейцам, были глубоко личными. Они с отцом начали собственную войну против творящейся несправедливости. Закончилась она трагедией.
Когда Джона Гордона принесли домой с разбитой головой, мать не проронила ни слова. Она молча смотрела на людей, ожидая, что они скажут. Сэм Уайт, Томас Мортон и Джо Харпер стояли, склонив головы и прижимая к груди шляпы. Они рассказали, что лошадь Джона понесла и сбросила наездника, а тот ударился виском о камень. Ведь лошадь-то была молодая, недавно объезженная. Сэм Уайт предупреждал мистера Гордона, что не стоит пока на ней ездить дальше окрестностей фермы. В то утро они вдвоём с Джоном отправились на дальнее ранчо мистера Блэксмита, у обоих были дела к хозяину. Так что он, Сэм, лично был свидетелем несчастья.
Выслушав печальный рассказ, миссис Гордон кивнула, сухо поблагодарила всех за сочувствие и, отказавшись от дальнейшей помощи, проводила. Точнее – выпроводила. И повернулась к стоящему здесь же Гарри. У того белели скулы и ноздри раздувались, как у дикого мустанга. Сэм Уайт, Томас Мортон, Джо Харпер… Все появились в здешних местах недавно, все были из этой новой волны переселенцев, которые считали, что прерии принадлежат им и «всяким дикарям» тут не место. Открыто своего настроения они пока что не выказывали, обживались, знакомились с соседями, да вот всё больше с теми, с кем у Гордонов была непримиримая вражда…
Джон Гордон всю жизнь провёл в седле. Ему ли было не знать, на какой лошади можно отправляться в дальний путь, а на какой нельзя?
– После похорон мы с девочками уедем к дяде Джиму, – сказала мать.
– Да, – отозвался Гарри, – это правильно. Мне одному будет проще.
Больше оно не обсуждалось.
Неделю спустя Гарри отвёз мать и сестёр к дяде Джиму, брату миссис Гордон. Он жил далеко от земель индейцев, которые грозили вот-вот превратиться в поле битвы. Узнав о случившемся, родственники принялись наперебой уговаривать Гарри остаться, но тот лишь упрямо качал головой.
– Там мой брат, – говорил он, – и я могу ему помочь.
Эти разговоры продолжались всё время, пока Гарри гостил в доме родни. Миссис Гордон в них не участвовала. Дядя Джим попытался было воззвать к её материнским чувствам, но она посмотрела на него так строго, что он сразу замолчал. Когда Гарри собрался в обратный путь,