это всё не рисунки, а фотографии реальных людей, живших больше века назад, добавляла очарования и разжигала любопытство.
Вечером, когда мама пришла в комнату пожелать детям спокойной ночи, Мишка спросил:
– Мам, а ты правда знаешь, что такое томагавк и этот… вигвам?
– Конечно, знаю, – ответила мама. – Томагавк – это такой боевой топор, а вигвам – это жилище индейцев. Вроде шалаша, только большой.
– А откуда ты это знаешь?
– Как откуда? Из книжек, из фильмов. Когда я училась в школе, мы с подругой очень любили истории про Дикий Запад. «Зверобой», «Последний из могикан» – всё это книги моего детства.
– Интересные? – вскинулась Люда.
– Конечно, это же приключения.
– А в школьной библиотеке они есть, как ты думаешь?
– Они и дома есть, – улыбнулась мама. – Поискать надо.
– Ой, мамочка, давай завтра поищем! А то я уже все свои книги перечитала.
– Хорошо, Люда, поищем. Завтра. А теперь – спать!
– Подожди, мам, а фильмы? – спросил Мишка, который не разделял горячей любви сестры к чтению. – Про индейцев. Ты сказала, они есть.
– Фильмы? – мама задумалась. – Те, которые я в детстве смотрела, сейчас редко показывают, они и тогда уже довольно старыми были. В интернете есть, наверное.
– А как называются?
– Да я не помню. Ну там… Чингачгук какой-нибудь. Знаешь, если тебе уж так интересно стало, наберёшь «фильмы Гойко Митича» и точно полный список получишь.
– Кто такой Гойко Митич? – снова вмешалась Люда.
– Актёр. Самый знаменитый индеец своего времени.
– Настоящий индеец?! – воскликнул Мишка.
– Нет, конечно, – засмеялась мама. – Но он блестяще изображал их в кино. Так, ну всё, дорогие мои индейцы, пора спать! – она поцеловала обоих, поправила им одеяла и ушла.
На следующий день была перевёрнута вся домашняя библиотека, а также «книгохранилище» на антресолях. Вместе с «Последним из могикан» и «Зверобоем» там обнаружились «Белый вождь», «Следопыт», «Всадник без головы» и «Оцеола, вождь семинолов». Всё это богатство Люда радостно утащила к себе.
Папе пришлась по вкусу идея найти и пересмотреть все старые и такие любимые в детстве фильмы о храбрых апачах и дакота, и на ближайшие вечера семейный досуг был устроен.
Когда Мишка снова пришёл к Василию Дмитриевичу, ему не терпелось похвастать, сколько всего он успел узнать за три дня. Однако учитель встретил его строго и сдержанно, будто и не было никогда дружеской беседы за чаем, и Мишка забеспокоился. Вдруг Василий Дмитриевич передумал и не станет больше ничего ему рассказывать? Тогда зачем он так старался, решая примеры? Ведь был же уговор!..
– Так, посмотрим, что тут у нас, – сказал учитель, открывая Мишкину тетрадь. – Ага… так-так… Замечательно. Что ж, молодой человек, вы не безнадёжны.
– И… ошибок нет? – с надеждой спросил Мишка.
– Ни