написать – кресло с наручниками. Пристегиваешься – и никак телефон не возьмешь. Пояс с шипами – на свидание под платье. Чтобы, если вдруг чего-то не того захочется, болью себя отрезвить. Ну и в постель не приглашать – стыдно же. Лучше небритых ног спасает. В общем, я теперь умная. И всё сделаю, как надо. По правилам. И маникюр у меня всегда, и макияж, и одежда приличная. И я сама очень приличная, правда. Только вот… Смеяться в голос никак не разучусь. Фея, давай вместе придумаем, как мне это сделать, а?
Фея продолжала пить чай. Не замечая слез. Только ощущая, что чай почему-то соленый. Перед глазами стоял Ведьмак. Который обожал вовсе не самый приятный Феин хохот. И отвечал на миллионы ее писем даже в те времена, когда их посылали с почтовыми голубями. И как-то однажды сам красил ей ногти на ногах. На не очень бритых ногах к тому же.
Допив одним глотком невозможно соленый чай, Фея вытерла глаза и сказала:
– Я поняла тебя, детка. Мы, конечно, всё придумаем. Только немножко по-другому. Я надеялась обойтись без колдовства, но твоя хорошенькая головка внушает мне некие опасения. Прямо сегодня вечером и придумаем. Вот только язык служанке зачарую, чтоб не болтала…
Прекрасная Принцесса и рыцарь с забралом
Фея редко чего-то пугалась. В конце концов, она взрослая. Мудрая. И волшебница вообще-то. Как фейнёт – мало не покажется никому. Но вот сейчас… Когда пред ее светлыми очами предстала Принцесса-крестница с разбитым в кровь лицом… И поддерживаемая с двух сторон ливрейными слугами… Фея реально испугалась.
От страха излишне резко приказала:
– Заносите её. Кладите на диван в гостиной. И убирайтесь!
Лакеи сделали всё, как велено, и бесшумно ретировались. Фею они побаивались, хотя та и слыла добрейшей души женщиной. Но мало ли… Вдруг, правда, как фейнёт…
Принцесса молчала. Только периодически всхлюпывала разбитым носом. Фея тоже молчала. Но делала дела: согрела чайник, насыпала в тазик магических травок, залила теплой водой, протерла Принцессе лицо… Всё, впрочем, оказалось не так страшно. Содран лоб. Разбит нос. И распухла нижняя губа. Но если учесть, что последние «кровавые раны» в виде сбитых коленок Фея видела у Принцессы много лет назад… Вечная шишка и шрам от грабель на лбу – не в счет. Они, к счастью, не кровоточили.
Затянувшееся молчание Фея нарушила первой:
– Детка… Ты ничего не хочешь мне рассказать? Кто тебя так? Может быть, мы пошлем за начальником стражи?
Принцессины глаза налились слезами:
– Нет-нет! Не надо начальника стражи! Это я сама! Никто не виноват!
Фея прищурилась:
– Что сама? Лицо себе сама разбила? В очередном приступе самобичевания?
Принцесса вздохнула:
– Нет. Я нечаянно. Не остановилась вовремя. И налетела на забрало…
Фея икнула. От изумления. От своей подопечной она ожидала всего. Но забрало?! Где она, прости Господи, его взяла?! Пыталась целоваться с насквозь