жить, любовь нельзя отринуть,
И разлука для любви палач.
Женщины арабского Востока
В древнем мире были хороши,
И слагали сказки все до срока,
И милы для тела и души!
****
Всё прошло, как буря перед штормом,
И осталось равновесие одно.
Я живу своим уютным домом,
И смотрю в прозрачное окно…
И ни ветер, ни твоя улыбка —
Бурю уж не вызовут во мне…
Как всё в этой жизни тонко, зыбко,
И в оттенках, где-то там вовне…
***
Нет, видно, никогда я не умру,
Иль вечно влюблена, я буду,
Или с собой в могилу заберу
Любовных снов томительную груду.
И вспоминать в несуществующем миру,
Начну эмоции по-человечески простые…
Нет, видно, никогда я не умру,
Забыв любовь и радости земные!
****
ТРЕТЬЯ ЧАСТЬ ПЕРВОГО КОНЦЕРТА ВЕНЯВСКОГО
Слушаю скрипичный концерт Венявского и вижу: принц Лоэнгрин плывёт за мной на огромном белом лебеде… Море затихло. Но его заставляет спешить ко мне любовь – так хороша, сентиментальна и романтична третья часть первого концерта Венявского…
Господи, когда слушаешь музыку, – и любишь, и молодеешь, и добреешь, и надеешься…
Как прекрасно жить с просветлением в душе!…
***
Бледным и туманным
Воздух всколыхнуло.
Словно очень странным
На меня дохнуло —
Тихостью сырою,
Звоном побледневшим,
Робкою весною
Вечером сомлевшим…
***
СМЕРТИЮ СМЕРТЬ ПОПРАВ
Голгофа далека и путь тяжел,1
И труден от усталости и зноя…
Но Он его в страданиях прошел,
И пригвождён к кресту, повиснул, стоя.
Небесный жар палит, и делят уж хитон,
И мечут жребий о Его одежде.
Убийц своих не проклинает Он,
И на мгновение сомкнул от боли вежды…
Пророчества сбылись и Он – распят,
И Мать в бессилии перед Крестом склонилась…
А любопытные от желчности язвят,
И в верующих что-то надломилось…
Распяли Бога! Кто Его распял,
Убийцы кто, плодившие страданья?
Да те, кого Он в храмах обличал,
Поправшие основы мирозданья!
Но зря смеются все Его враги,
И рано радуются смерти изощренной.
Нет, уничтожить Бога не смогли,
Восстал из гроба, славой осенённый!
***
МОЯ ДОЧЬ
Моя дочь – девчонка из девчонок —
Высока, смазливая лицом,
Любит, словно кошечка, спросонок
Шмыгать носиком и дёргаться плечом.
Моя дочь почти ещё ребёнок,
Но надежд и нежности полна…
Сколько же мучений и пелёнок,
Спеленала я, живя без сна?
А теперь? Боюсь, что с ней случится,
Ошибётся сердцем и душой, —
Как у птички, ещё ум двоится.
Легче