Даниил Мордовцев

Державный плотник


Скачать книгу

другой чернец.

      – Черт золотом писан! Вон что! А то... ат-грамота золочена! Позолотить все можно! – раздавался третий голос. – Вон, слышь, аллилую-матушку – трегубо!.. Али она, матушка, – заяц трегубый!

      – Не надо нам зайца! По-заячьи литургисать не хотим.

      – Не дадим им, никонианам, аза-батюшку. Аз – слово великое!

      – Великое слово – аз! На ем мир стоит! За его, батюшку-аза, помирать будем!

      – Ижем Исуса Христа прободать не дадим! Мы не жиды!

      – И трех перстов не сложим! Ин пушай нам пальцы и головы рубят, а не сложим!

      Невежество, дикий фанатизм и изуверство брали верх. Более благоразумные и грамотные священники и иеромонахи молчали и только озирались на бушующую молодую братию и на закоренелых стариков. У Никанора глаза искрились из-под седых бровей, как раздуваемые ветром угольки в пепле.

      Юродивый, протискавшись к Кирше, который стоял ошеломленный, и вынув из сумы череп мертвеца, показал его изумленному стрелецкому полуголове. Тот с испугом отшатнулся назад.

      – Знаешь ты, кто это? – спросил юродивый, протягивая череп к Кирше.

      – Не знаю, не знаю, – был торопливый ответ.

      – А! Не знаешь?.. Так и мы знать не хотим того, кто тебя послал... Мы знаем только того, кто нас всех на землю послал, и меня, и тебя, и вот его (он ткнул пальцем в череп). А ты знаешь... Его?

      – Кого?

      – Того, который на кресте вот так пальчики сложил (юродивый сделал двуперстное сложение), когда Ему руки к кресту пригвоздили?

      Кирша не мог ничего отвечать. Он только испуганно глядел то на череп, то в добрые, собачьи, теперь светившиеся глаза юродивого.

      – Он так велел креститься, а не по-вашему.

      Кругом стоял гам и галас. Черный собор делился надвое. Зазвучал трубный голос Геронтия:

      – Грамота царская истинная, с титулом и богословьем в золоте! Грамота истовая, ей перечить нельзя.

      – Волим повиноваться великому государю! – поддержали его священники.

      – Не волим! – кричала рядовая братия.

      – Мы за великого государя молиться охочи!

      – Молитесь, коли вам охота, только вы нам после этого не попы!

      – Какие попы! Никониане!

      – Щепотники! Хиротонию ни во что ставят!

      Кирша видел, что его посольство опять не выгорало.

      Когда крики несколько стихли, он обратился к Никанору, который стоял как заряженный.

      – Какой же ответ, святой архимандрит, дать мне воеводе?

      – Таков, каков Христос дал сатане в пустыне! – разрядился Никанор.

      Кирша глядел на него вопросительно.

      – Я не знаю, что Христос сказал сатане, я не поп.

      – А не поп, так и не суйся в ризы!

      – Я не суюсь в ризы...

      – Как не суешься! А зачем в чужой монастырь да с своим уставом лезешь?

      – Я не сам лезу, мне указано, я с грамотой великого государя.

      – Нам ваша грамота не в грамоту! Апостолы-те да святые отцы были постарше ваших грамотеев: так мы крестимся и петье поем так, как они повелели.

      – Я ничего не знаю, я послан, так великий государь изволил, –