себе нечто невообразимое. Каким бы тщетным ни было это стремление, созерцающее существо никогда не может от него отказаться.
Постоянно тщетное стремление – это постоянно безуспешное стремление. Созерцающее существо постоянно повторяет попытки представить то, что невозможно представить. Попытка, которая не достигает цели, – это попытка. Наше созерцание – это бесконечная цепь тщетных попыток. Каждая из них не удается, но каждая обнаруживается как таковая, и поскольку она не удается, но принуждение длится, на смену ей приходит новая в неиссякаемой череде. Так возникает непрерывная череда представлений, то есть вынужденных, тщетных и безуспешных попыток представить себе невозможное.
Состояние нашего восприятия нельзя описать точнее, чем таким образом. Ведь противоположность всякому представлению, вещь в себе, образует не только противоречие представлению вообще, но и логическое противоречие, которое, если оно вынужденное, называется невозможным требованием, выполнение которого всегда должно быть предпринято заново, хотя всегда тщетно, перед лицом продолжающегося принуждения.
Последовательность созерцании как безуспешных попыток реализовать невозможное предстает как последовательность или временной ряд. Поэтому наблюдатель не может абстрагироваться от времени, как не может абстрагироваться от принуждения, присущего вечно безуспешной реализации невозможного. Беспокойство в понятии времени, которое в противном случае кажется столь озадачивающим, полностью объясняется принуждением, которое сохраняется как абсолютно установленное, в то время как то, к чему оно принуждает, постоянно терпит неудачу и сводится к нулю.
Все, что появляется в одной точке этой цепи, является изолированной попыткой преобразовать неконцептуализируемое или не-Я в представление. Такая попытка преодолевает границу восприятия, ранее данную в ощущении, в том смысле, что она также устанавливает темное понятие вещи в себе как находящейся вне меня. Таким образом, множественная сфера всего представляемого распадается на две половины в рамках каждого отдельного опыта, на сферу Я, наполненную ощущениями, и сферу не-Я, отброшенную ощущениями. Эта тотальная сфера явления называется вселенной, в которой Я теперь предстает как вырезанная часть, находящая свою границу повсюду в не-Я. Если я абстрагирую эту тотальную сферу от ее перцептивного содержания, то она называется пространством. Поэтому наблюдатель не может абстрагироваться от пространства, так же как он не может абстрагироваться от постоянно возобновляющихся тщетных попыток поместить не-Я за пределы Я. Представление a priori, которое создает ложный образ не-Я, распространяя Я на не-Я или представление невообразимого, называется пространством.
Схема пространства принадлежит каждой отдельной неудачной попытке как таковой, схема времени обозначает непрекращающуюся цепь этих постоянно проваливающихся