тщательных допросов матери и показаний нескольких свидетелей стало понятно, что новорожденная Анжелика, сестра Лизы, не входила в группу риска.
Были изучены результаты вскрытия младенца. В отчете судмедэкспертом были отмечены некоторые детали: незначительное количество крови в легких и в сетчатке глаз, цианоз губ и ногтей. Но все это было следствием, причина же смерти не была установлена.
Примечательно было, что на момент смерти ребенка семья жила в Новосибирске – оба родителя были родом из этого города. Но после случившегося они переехали, да не куда-нибудь – а в маленькое село в Горном Алтае.
– Почему именно сюда? – спрашивал следователь.
Но родители пожимали плечами и не могли четко сформулировать аргументы, которые ими руководили.
Учителя школы давали Лизе такую характеристику: усердная, целеустремленная, добрая девочка со спокойным, неконфликтным характером. Лиза училась хорошо, но предпочитала не выделяться, любила оставаться в тени. Она никогда не поднимала руку, если знала ответ, никогда не вызывалась участвовать в мероприятиях, но и не отказывалась, если этого от нее требовали.
У Лизы были подруги, но с ними она не была близка. Ни одна из девочек не могла припомнить, чтобы Лиза когда-то делилась чем-то личным, рассказывала о собственных переживаниях, о невыраженных эмоциях. Никто из подруг не знал, что когда-то у Лизы была сестра.
Лиза собиралась после школы поступать в медицинский институт. Она готовилась к поступлению, брала дополнительные уроки, ходила к репетиторам, все свободное время уделяла подготовке к экзаменам. Она была настроена решительно, хотела помогать людям, спасать их от смерти. Но со специализацией не могла определиться, выбирала между хирургом и онкологом.
Доброта Лизы была поразительной. Каждый, кто знал девушку, мог привести в пример хотя бы одну ситуацию, подтверждающую отзывчивость и неравнодушие Лизы. Она кормила соседа-алкоголика – хмурого мужчину, спившегося после потери жены. Девочка стеснялась вручать ему еду лично, но каждый день по пути в школу Лиза оставляла на его крыльце контейнеры со свежей, а порой горячей едой. Мужчина много раз видел из окна Лизу, но, когда он пытался ее поблагодарить, девушка стыдливо опускала глаза и, бегло улыбнувшись, спешила восвояси.
У дворовых собак и кошек были свои миски, куда Лиза регулярно подкладывала еду. С собой в сумке она всегда носила несколько пакетиков с едой для собак и кошек – на случай, если ей встретится голодное животное.
Лиза каждый месяц писала в соцсетях о том, что собирает вещи, канцтовары, игрушки, хозяйственно-бытовые принадлежности в детские дома и дома престарелых; корм, опилки, новые вольеры – в приюты для животных. Раз в неделю она просила папу, и он возил ее по окрестностям и соседним селам. Лет с четырнадцати родители стали отпускать ее, и она сама отправлялась в Горно-Алтайск, Барнаул или Бийск, где разъезжала по адресам, забирая у людей ненужное или новое. Администрации таких домов и приютов часто связывались с Лизой по телефону, если им что-то было нужно, и тогда Лиза кидала клич в интернете: нужна мебель, нужны лекарства, не