убаюкивал мой уставший разум. Но прежде чем поддаться этой мелодии, я сделала еще одну попытку открыть глаза.
И пусть не сразу, но мне это удалось.
Вокруг меня – голые каменные стены с редкими черными знаменами, на которых, кажется, изображены оскаленные паучьи челюсти, сжимающие острый клинок. Коридор, по которому меня несли, выглядел таким длинным, что я даже не видела его конца.
Вдруг вся картина передо мной расплылась, не позволяя зрению найти нужный фокус.
Я не чувствовала своего тела, не могла пошевелить ни одним пальцем. Мои конечности свисали вниз, как у безжизненной куклы. Кто прикасался ко мне своими холодными руками, чей холод я ощущала сквозь тонкую ткань? Чьи шелковые одежды при каждом шаге терлись о мою щеку, пылающую от жара?
И этот приятный запах, окутавший меня с ног до головы… Такой, какой бывает только в зеленом саду после сильного дождя. Незабываемый аромат мокрой земли и пропитанных водой растений.
При завороте за очередной угол меня тряхнуло сильнее обычного, и я заметила, как изменилось окружение: каменные стены превратились в узорчатые темные обои, тусклый свет свечей ласкал мое лицо и уже не слепил так, как несколько минут назад.
Одна из черных прядей волос упала на плечо несущего меня человека, и через некоторое время я нашла в себе силы поднять на него взгляд.
Это был Ракхтар. Его длинные густые волосы лежали на спине, но несколько непокорных прядей все же соскользнули со своего места и теперь, как нарочно, щекотали мне лоб.
Я никак не могла сбежать от него, по крайней мере, сейчас, когда мне было трудно даже просто держать глаза открытыми дольше десяти секунд. Но куда он меня нес? Неужели отец уже придумал, как вызволить меня из плена, и скоро я вернусь домой? Это было бы чудесно.
Поверите ли вы мне, если я скажу, что не испытываю страха? У меня действительно не осталось больше сил на него, ни моральных, ни физических. От яда все тело горело неугасимым огнем, и в то же время я дрожала от жуткого холода. Голова была тяжелой, как огромный валун.
Еще один поворот за угол, где свет от канделябра уже почти не виден, и я начала чувствовать, как погружаюсь в беспамятство.
Падала туда, где тьма снова окутывала меня, а мертвый холод тянут к моему телу тысячи когтистых лап.
Эльрисс, Эледир, отец…
Матушка…
Матушка!
14 лет назад…
Руки молодой женщины дрогнули, из-за чего она едва не выронила гроздь сирени. Крупные капли дождя скатывались по тонким пальцам и падали на крохотные лиловые цветы.
Она удивленно обернулась, не зная, услышала ли в самом деле голос дочери, зовущий ее, или это просто было игрой окружающих звуков, слившихся в одну чарующую песню.
– Матушка! – снова раздалось откуда-то справа.
Женщина повернула голову и увидела бегущую к ней Исилию. Пышное аметистовое платье маленькой принцессы было уже покрыто мокрыми каплями дождя, как и его кружевные полы, которые вот-вот грозились стать грязно-серыми.
– Ах,