просты, – продолжил титан. – Я задаю вопросы – вы отвечаете. Каждая ложь или нежелание отвечать стремительно увеличивают ваши шансы провалиться в торпедный отсек. Откуда, как нетрудно догадаться, вас вышвырнет прямо на дно. Как много я задам вопросов и сколько терпения проявлю зависит исключительно от масштаба вашей личности. Увы, не все из вас одинаково мне интересны. Поэтому кому-то я дам несколько попыток, а кому-то всего одну. Как бы то ни было, и в том, и в другом случае советую не испытывать судьбу, ибо, к сожалению, я не славен терпением. И дабы не быть голословным… – Диедарнис вышел в центр зала и, зловеще оскалившись, принялся поочередно тыкать пальцем в каждого из присутствующих. – За морями, за горами, за дремучими лесами. На пригорке – теремок, на дверях висит замок. Кто к замочку ключ найдет, тот из круга… вон пойдет.
Палец мужчины остановился на Астерии. Затем прошла секунда, зрачки минотавра расширились от ужаса, и… глава Габитгатхола провалился во тьму. Следом где-то глубоко под нами заскрежетали древние механизмы. Послышалось приглушенное шипение, мощный толчок, и перед глазами промелькнуло системное сообщение.
Испытание «Бездна Диедарниса». Количество участников: 39
– Ты че, сволочь… – опешил Аполло. – Охерел?!
Мегалодон не ответил. Невозмутимо подтянул полу лохмотьев и принялся вытирать хлынувшую из носа кровь. Видимо, столь грубое нарушение правил не прошло для него безнаказанным.
Я в свою очередь, глядя на это, сурово нахмурился. Ублюдок только что подло уничтожил одного из наших союзников. Фактически обнулил ни за что, действуя вопреки всякой логике. И хуже всего было то, что о его возможностях оставалось только догадываться. Я не понимал: была ли это разовая акция, либо титан способен ее повторить?
Единственное, в чем я был абсолютно уверен: он это сделал намеренно. Активно сеял панику и культивировал в нас страх неизвестности. Заставлял прижиматься к границам барьера и гадать: откроется – не откроется, провалимся – не провалимся? И, к сожалению, у него это получалось.
Как и подавляющее большинство присутствующих, я не хотел умирать. Но еще больше я не хотел, чтобы умер кто-либо из друзей. Включая Аду.
Да, я по-прежнему на нее злился. Однако почувствовав, как сильно она испугалась, резко занервничал. Ощутил возросшую степень тревоги и стойкое нежелание ее потерять. Ведь одно дело не видеться и никогда не общаться, что, к слову, я вполне допускал, и совсем другое – жить с осознанием того, что ее больше нет. Последнее породило в моем сердце сильное беспокойство. Заставило понять, что кое-что у меня к ней все же осталось.
Хотя, конечно, я и до этого это знал. Просто не хотел признавать.
Вереница громких щелчков – и пространство зала всколыхнулось испуганными воплями. Половина участников потеряли равновесие и попадали на пол, но никто не провалился – люки оставались закрытыми.
– Прощу прощения.