глазами окна квартиры. Пятый этаж, окна кухни открыты, белые занавески полощет ветерок. Скандалили Кабановы – буднично, по издавна заведенной традиции выходного дня. Кажется, тетя Валя распекала дядю Семена за пьянство, дядя Семен вяло оправдывался. Все это было настолько знакомо, что Юрка невольно усмехнулся.
Спустя пять минут дядя Семен выкатился на улицу. Серая от пота и грязи майка кое-как заправлена в треники с лампасами, рваные домашние тапки шаркают по пыльному асфальту. Плешивая макушка ощетинилась венчиком сальных волос, тощую шею оттягивала тяжелая золотая цепь с внушительным крестом, на плече синела старая армейская татуировка, в которой при желании еще можно было разглядеть контуры обнаженной женщины. Дядя Семен гонял фуры в Финляндию и обратно и всегда был при деньгах. Десять-двенадцать рейсов в год с лихвой закрывали все его нехитрые потребности. Пить дядя Семен давно бросил, но изредка давал слабину и срывался.
– Проветрись иди, алкаш! – крикнула из окна раскрасневшаяся тетя Валя.
– Коза! – обиженно крякнул дядя Семен, но тихо, чтобы жена, не дай бог, не услышала.
Вынув из кармана мятую пачку, подцепил сигарету слюнявыми губами и лениво поплелся к скамейке. Заметив Юрку, взмахнул рукой:
– Здорово, шкет! Как жизнь молодая?
– Здоров, дядь Семен. Нормально все.
– Ты дурак, нет? – наигранно обиделся дядя Семен. – Какой я те дядя? Сеня я! Просто Сеня!
Он развалился на скамейке, вытянув длинные мосластые ноги, ленивый и довольный, как уличный кот, запыхтел сигаретой. Выжженный воздух пронзила резкая табачная вонь. Юрка поморщился, но остался на месте. Ему нравился дядя Семен, его незлобивый взгляд на жизнь, добродушие и умение общаться на равных даже с детьми.
– Чего кричали-то? – спросил Юра. – Тетя Валя пилит?
– Те-тя Ва-ля. – Дядя Семен скорчил злобную рожу. – Коза твоя тетя Валя!
– Чего так?
– А того, что мужу! Родному мужу не верит! И кто она после этого?!
Выцветшие глаза его драматично закатились. Он с досады сплюнул под ноги, но тут же, смутившись, затер плевок тапкой. В присутствии Юры сигарету он прятал в ладони и стыдливо дымил в сторону.
– Не женись, шкет, – мудро изрек дядя Семен. – Хотя и то верно; уж если жена не верит, может, серьезно зря я эту гадость пил?
– Так а чего случилось-то?
Дядя Семен любил поболтать. Обычно он и в поводе не нуждался, были бы уши свободные. Но не сейчас. Сухие губы поджались, вытянулись в исчезающе-бледную линию. Пропитанные никотином желтушные пальцы вздрогнули предательски, роняя с сигареты столбик пепла. Бросая на Юрку странные косые взгляды, дядя Семен молчал непривычно долго и как-то гнетуще. Когда же наконец решился и посмотрел прямо в глаза, Юрку проняло до самого копчика.
– Слушай, шкет… ты вот веришь, что бывает чертовщина всякая?
– В колдунов, что ли? – не понял Юрка.
– Ты дурак, нет? В чертовщину, ну? Пара… в как его… в параненормальное веришь?
– Не