от полетов – тем более, что все симптомы вскоре полностью исчезли. В действительности же его подвергли психохирургической операции. Смотрите внимательно, господа, в настоящую минуту пилот Эдди О’Коннор, вопреки всем полученным им ранее приказаниям, поднял самолет в воздух – таково было мое распоряжение.
Марван Асад, переглянувшись с остальными, поспешно сказал:
– Что ж, мистер Рави, это более, чем наглядно, если учесть, что мы все хорошо знаем исполнительность О’Коннора. Теперь же, будьте добры, отдайте приказ экипажу вернуться на землю.
Рави покачал головой.
– Нет, господа, демонстрация будет доведена до конца. Видите ту гору – на западе острова? Итак, я во всех подробностях объясню, что произойдет дальше. Полчаса самолет будет кружить над островом, но ровно в шестнадцать часов Эдди О’Коннор направит воздушное судно к горе, и самолет врежется в ее вершину. Прошу вас, засеките время, господа, и следите.
Рванувшись вперед, Марван вцепился в воротник Рави.
– Вы сошли с ума! Прекратите это немедленно, слышите?! Это мой самолет, а Эдди – мой близкий друг, мы учились вместе в колледже!
– Не тревожьтесь, господин Асад. Мы сожалеем, что приходится лишать вас вашей собственности, но после того, как вы окончательно уверитесь в наших возможностях, все самолеты острова будут предоставлены к вашим услугам.
– Но…
Смуглолицый «Хусейн Асад», шагнув вперед, властно положил руку на плечо Марвана.
– Спокойно, брат! Возможно, что господин Рави и прав – пусть будет так. Опасно было бы доверять пилоту, который уже не хозяин самому себе.
Руки Марвана бессильно упали вниз и повисли вдоль туловища. Рави спокойно поправил воротник и доброжелательно улыбнулся. Взгляды всех присутствующих теперь устремились в небо, неотрывно следя за серебристой машиной, а та все кружила и кружила в воздухе, приближаясь к роковой вершине. Марван, закатив глаза, бормотал молитву. Он, казалось, не видел вспышки, озарившей небо в тот момент, когда самолет врезался в вершину, и продолжал бормотать. Смуглолицый жадно наблюдал за происходящим, глаза его горели, толстые губы были плотно сжаты.
– Так я убедил вас, господа? – поинтересовался Рави, окинув взглядом молчавших в оцепенении гостей.
Орбелиани достал платок и вытер лицо. Кейн криво усмехнулся.
– Лучшего доказательства нельзя было и придумать – жестоко, но наглядно. Мое мнение склоняется в вашу пользу, господин Рави. Думаю, что нам нужно немного посовещаться, и тогда мы дадим окончательный ответ. Никто не возражает, господа? – он оглядел остальных гостей – никто не возражал.
Через час, когда соглашение было скреплено подписями представителей обеих сторон, и со всеми формальностями покончили, Рави, откинувшись в кресле, улыбнулся и слегка кивнул – он знал, что шеф наблюдает за происходящим из своего кабинета с экрана монитора. После этого человек в черных очках выключил телевизор, нажал кнопку вызова секретаря и отрывисто спросил у вошедшего мужчины:
– Чемия