кажется, что это были еще не самые бестактные речи, которые я слышал за последние несколько месяцев, – философски заметил Антон.
– Я понимаю, дорогой, – голос Лилианы зазвучал подозрительно нежно, – я тоже не всегда вела себя корректно. Тем не менее, ты все-таки решил поговорить с Ильей, разве не так? Ведь это после вашего разговора он решил навестить Таню? – она посмотрела на внезапно побледневшего Антона и сочувственно добавила: – Я знаю, что тебе это было очень тяжело, дорогой, это была большая жертва с твоей стороны, но ты правильно решил, что душевный покой девочки важнее всего. Не считай меня такой уж бессердечной, дорогой, – ее голос зазвенел от искреннего волнения, – я понимаю, как ты относишься к… моей дочери, но ведь очень скоро Катя родит тебе ребенка, ты отдашь ему всю свою любовь.
От ее слов и от тона, каким были произнесены эти слова, Антона прошиб холодный пот.
– Понимаешь, Лиля, я… я…
– Не объясняй, дорогой, я все понимаю, и ты понимаешь – главное, чтобы Тане было хорошо. Ты и не представляешь себе, до какой степени она сейчас счастлива – два дня назад он ходил с ней в зоопарк, и она теперь даже во сне говорит об отце!
– Лиля…. Поверь, когда Виктория сказала… Я сам страдал, понимаешь? Поверь, я страдал и хотел лучше для девочки, я…
С его языка рвалось:
«Я только хотел увидеть свою дочь и утешить, я не хотел, чтобы она тосковала в одиночестве, и поэтому зашел ее навестить. Разве я мог предположить, что Таня даже в лицо не знает того, кто считается ее законным отцом? И что я мог поделать, когда она бросилась ко мне на шею?»
Потом он представил себе бледное лицо Лили, искаженное страданием и яростью – таким оно стало бы после этих слов, – ее мучительно кривящиеся губы. Представил и, похолодев от ужаса, промолчал, а она все говорила и говорила, сияя от радости:
– Гувернантка с ним в прекрасных отношениях, я думаю, они с Таней будут часто встречаться. Хотя Илья, наверное, тебе все рассказал, да? Он ведь доверяет тебе и очень прислушивается к твоему мнению. Скажи мне честно, Антон, неужели не лучше для девочки, если она будет расти в нормальной семье – с отцом и с матерью?
Антон, чувствуя, что уже не владеет собой, закрыл глаза, откинулся на спинку стула и судорожно проглотил вставший в горле ком.
– Перестань, Лиля, мне надоело слушать чепуху, которую ты несешь!
Прозвучало это грубо, но она, ничуть не обидевшись, рассмеялась.
– Почему же, дорогой? Или ты против хорошей дружной семьи? О, я и забыла, что ты у нас убежденный холостяк! Хотя возможно, все изменится, когда Катя родит тебе ребенка. Честно, Антон, женись на ней, а? Она такая тихая, не думаю, что, если ты захочешь развлечься на стороне, она станет тебе особо мешать. К тому же, в твоем возрасте уже несолидно быть холостым – всегда будут слухи, сплетни. Представляешь, даже эта вертихвостка Настя Воскобейникова намекнула, что ты пытался ее соблазнить.
Антон даже подпрыгнул на месте.
– Что?! Ты что городишь?
– О, да ты ведь ничего не знаешь! – Лилиана насмешливо и