ей некоторое удовлетворение. Необходимо, чтобы Шут знал, что она может быть опасна.
Вслед за рычанием дыхание, вырывающиеся с низким свистом, обожгло затылок Тэмпест. Она вздрогнула, несмотря на всю решимость не выказывать слабости.
Брайн выругался себе под нос, прежде чем выпрямиться.
– Она могла убить тебя, если бы не промахнулась.
Услышав это, Тэмпест расхохоталась и неосознанно дернулась в хватке Брайна. В ответ ногти на его руке начали превращаться в до чертиков опасные волчьи когти. Заморозь меня, зима, какие же они жуткие.
Он зарычал ей в ухо.
– Что смешного, псина?
– О, ничего, – ответила Тэмпест, придя в себя. – Просто… Ты правда думаешь, что я промахнулась?
Она поймала взгляд Пайра. Его не столько позабавил ее неожиданный смех, сколько он понимал, что она совсем не шутила. Тэмпест нахмурилась. Как она это поняла? Девушка ненавидела себя за то, что могла считывать малейшие изменения в выражении его лица.
– Поверь мне, – продолжила она, – если бы я желала Шуту смерти, он был бы мертв.
– И на этой радостной ноте отпусти ее, – сказал Пайр, повторяя приказ. – И оставь нас. Как она сказала, если бы ей действительно хотелось убить меня, этот кинжал уже торчал бы у меня между лопаток.
Лезвие задержалось у ее горла еще на несколько секунд, а затем исчезло. Брайн так сжал запястье Тэмпест, что она едва сдержалась, чтобы не охнуть.
– Следи за своими манерами, дворняжка, – прошептал он ей на ухо, прежде чем отпустить одним быстрым движением.
Забавно, что именно он назвал ее дворняжкой. Тэмпест проглотила возражение, вертевшееся на языке, и вместо этого сосредоточилась на том, чтобы вернуть своему искалеченному запястью чувствительность. Чертов болван. К утру на запястье наверняка появится синяк.
Не проявляй слабости.
Тэмпест затолкала боль поглубже и выпрямилась, чтобы как следует посмотреть Пайру в лицо, но он все еще суетился над своим нарядом, как чертова придворная дама. Она даже не пыталась скрыть отвращения.
– Не смотри на меня так. Я потратил слишком много денег на эту одежду, чтобы какой-то кинжал повредил швы, – пробормотал Пайр, критически осматривая плечо на предмет несуществующих торчащих нитей. И он, и Тэмпест прекрасно знали, что кинжал его не задел. – Мне нужно выглядеть идеально.
Для кого? На дворе ночь. Она покачала головой. Тэмпе не хотелось знать, кого он развлекал так поздно или почему наряд имел такое большое значение.
– Почему я здесь, Пайр? – спросила она, и нетерпение сквозило в каждом слове.
Шут закончил осмотр и потянулся за кинжалом, вытаскивая его из зеркала. Несколько осколков упало на пол. Он двинулся в ее направлении, халат слегка распахнулся, обнажив кусочек его блестящей груди. Он остановился перед ней и протянул кинжал рукоятью вперед. Тэмпест медленным движением приняла его.
Пайр склонился в насмешливом поклоне.
– Вы положили его не на то место, миледи.
– Пайр…
– Расслабься, –