серьезными для континентальной Европы. Однако кое-кто в Великобритании дистанцировался от европейских неурядиц. Премьер-министр, Г. Г. Асквит, сказал Георгу V, что Европа «находится в шаге от Армагеддона», но, как бы ни была обеспокоена Великобритания, «к счастью, нет, кажется, никаких причин, почему нам не остаться простыми наблюдателями происходящего». Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль писал жене, что Европу «лихорадит в преддверии всеобщей войны» и что австрийский ультиматум был «самым наглым из когда-либо написанных документов подобного рода». Британский атташе в Берлине, сэр Хорас Рамбольд, писал жене: «Через два часа истекает срок ультиматума, и австрийцы, вероятно, будут в Белграде в понедельник. Господь знает, что будет потом, и, между нами, нам крупно повезет, если удастся выйти из положения, не увязнув в долгой и страшной войне в Европе, и вообще если все не передерутся».
Сербия совершенно не хотела соглашаться на возмутительные требования Австрии, но еще сильнее она желала избежать нападения могущественного соседа. Стремление защитить свои права и инстинкт самосохранения едва ли можно было согласовать между собой. Император Франц Иосиф отдал приказ о частичной мобилизации, но она не начиналась еще три дня и оказалась так плохо организована, что затянулась более чем на две недели.
25 июля в 15:00 Сербия объявила мобилизацию. Три часа спустя она ответила на ультиматум, согласившись, как того требовала Австрия, с тем, что все лица, причастные к распространению антиавстрийской пропаганды, будут наказаны, а подрывные элементы задержаны. Все замешанные в убийстве эрцгерцога будут привлечены к ответственности. Наиболее вызывающий из десяти основных пунктов ультиматума – требование «согласиться с участием органов императорского и королевского правительства в преследовании на территории Сербии движения, направленного на подрыв целостности монархии» – предлагалось обсудить в Международном трибунале в Гааге.
Через полчаса после сербского ответа Австрии, оцененного внешними наблюдателями как примирительный и даже унизительный, посол Австрии, барон Гисль, покинул Белград. Правительство Сербии, опасаясь немедленного нападения на столицу, которую от Австрии отделял только Дунай, поспешно перебралось на юг, в провинциальный город Ниш. Неожиданной проблемой, привлекшей всеобщее внимание и даже насмешившей мировое сообщество, стало то, что начальник Генерального штаба сербской армии генерал Путник, возвращаясь на поезде с богемского бальнеологического курорта, в Будапеште был задержан полицией. Франц Иосиф, возмущенный тем, что генерал был арестован венграми, приказал принести ему извинения и предоставить специальный поезд для возвращения в Сербию.
Австрия и Сербия все еще не находились в состоянии войны. Обе страны оказались к ней не готовы: 26 июля Конрад объяснял Берхтольду, что полномасштабное австрийское вторжение в Сербию будет невозможно в течение нескольких недель. В России все обстояло еще плачевнее,