Олимпийский пьедестал во всех видах спорта возьмешь. Давно же мечтала.
– Ага, а потом все допинг-тесты провалю. Очередной скандал среди российских спортсменов, – по-дикторски объявила она. – Победительница в лыжных гонках, художественной гимнастике и тяжелой атлетике Смородина Евгения Баюновна, оказалась не человеком!
– В-третьих, таких проблем с питанием у тебя не будет. Кай тебя обратил, обязан кормить. Прижмем его кодексом Бусидо. Там и мне за щечкой принесешь. Отрыгнешь, я стерплю ради такого случая.
– Самосвалище, не беси меня. Проще удавиться, чем к нему за этим делом ходить. А потом ещё срыгивать.
– Насчет удавиться безнадежно, ничего не выйдет, я уточняла. В-четвертых, вместе будем искать новое гнездышко. Полетаем. Сеструха, такая жизнь начнётся! Короче, я за твое химерство.
– Иди ты, знаешь куда? – зло ответила Женька и в ярости ударила ногой в дверь.
Дверь с диким скрежетом отлетела, и на пороге они застали неожиданного гостя. Возникла немая сцена, в которой обе стороны ошарашено пялились друг на друга и не могли прийти в себя. Перед Шарлем Леопольдовичем стояли две модели в деревянных кадках. А перед девушками стоял сам Шарль Леопольдович в шикарной шубе из соболей, со связкой сверкающих цепей на шее, с тростью из серебра и в шапке а-ля Распутин из горностая.
– О, ля-ля, – только и успел произнести он, прежде чем Женька схватила его за грудки и бесцеремонно втянула в русскую избу, как мешок с картошкой.
– Он меня сделал химерой? – угрожающе тихо пророкотала она прямо ему в нос.
Шарль потерял шапку, но не достоинство.
– Джиневра, монами12, для того нужна мертвая женщина, ты была еще живой.
– Шарль Леопольдович! – гостеприимно воскликнула она, словно только приметила гостя. – Какой неожиданный сюрприз. Заходите в гости, мы всегда вам рады.
Облегчение горячей волной пробежало острыми иголочками по живому телу. Женька была на седьмом небе от счастья. Не нужно ей такого бессмертия. Маргоша презрительно дергала кончиком верхней губы.
Женёк на радостях развела руки для обнимашек и снова уронила кадку. Шарль Леопольдович с нескрываемым интересом уловил все детали, ещё раз проолялякал и на всякий случай значимо поцокал, пока девушка возвращала Барилл Де Аква на место. Маргоша со знанием дела рассматривала соболей, терла шерсть ноготками и даже на зуб попробовала. Никаких заменителей, это соболя.
– Ну, так, прикид заценила, – завистливо процедила она и рассмотрела утерянную в полёте трость.
– Как вы нас напугали, мадмуазель Джиневра, – рассматривал обстановку Гость.
Шарль Леопольдович обстановкой интересовался меньше, чем дефиле девиц. Он всякий раз возвращал оценивающий взгляд то к Женьке, то к Маргоше, наклонился, наметанным взглядом вычислил длину «юбки» и признал ее экстремальной. А вот декольте напротив, его вполне устроило.
– Барилл Де Аква, – отвесила книксен Маргоша. – Оверсайз.
Шарль даже очки приспустил,