Диана с Тином выглядели жутко обеспокоенными, а вот Дорон, напротив, казалось, от гнева готов был разнести свой собственный гнездим.
– Прошу прощения, – с трудом выговорил Артур. – Я был в библиотеке и…
– Что. Это. За фокусы?! – медленно, едва сдерживаясь, пробормотал Дорон.
– У него кровь! – вдруг истерично взвизгнула Люция, и Артур сначала даже не понял, о чем идет речь. Однако потом он прикоснулся ладонью к шее и увидел, как по ней тонкой струйкой течет алая жидкость. Да, действительно, это же господин Рем поцарапал его своей шпагой!
Дорон подошел вплотную к Артуру и, сурово глядя ему прямо в глаза, резко сказал:
– Либо ты немедленно рассказываешь мне все, либо выметаешься из моего дома!
Глава 2 Враги человеку – домашние его
И Артур рассказал. Они долго сидели в отдельной комнате, беседуя с непреклонным господином Треймли, и в какой-то момент юноша даже начал забывать, что находится в доме друзей: ему вдруг показалось, что его вновь допрашивает безжалостный коронер. Отец Тина все время смотрел на Артура с какой-то едва уловимой иронией, особенно, когда тот вкратце рассказывал о естествознателях, Тенях и своем единороге. Впрочем, взгляд главы семейства разительно изменился, когда юноша перешел к злоключениям у армутов. Дорон вдруг словно чем-то обеспокоился; его полное круглое лицо то бледнело, то краснело, а в глазах мелькала едва прикрытая жалость. Дослушав, наконец, всю историю мальчика до конца, мужчина крепко задумался.
– Вы мне верите? – с любопытством поинтересовался Артур, так как он сам не мог распознать, какое мнение сложилось у Дорона обо всех этих событиях.
Господин Треймли очень медленно кивнул головой. А когда он вновь посмотрел на юношу, его глаза как будто бы увлажнились от подступивших слез.
– Прости меня, мой мальчик, – вдруг искренне проговорил мужчина. – Я, право же, вовсе не знал, сколько всего тебе пришлось испытать. И я вел себя совсем неподобающим образом…
Артур смущенно улыбнулся.
– Я не мог вам всего этого рассказать раньше, так как был почти наверняка уверен в том, что вы мне не поверите.
– Что ж.… – неловко произнес господин Треймли. – Надеюсь, ты простишь меня, старого дурака.
После этого длинного разговора Дорон стал как-то по-особенному относиться к Артуру. Он странно, порою даже дико косился в его сторону, во время ужина старался, чтобы лучшие куски со стола оказывались у мальчика в тарелке; обращаясь к нему, он почему-то понижал голос, словно ужасно боялся раздразнить его или обидеть.
Поздним вечером ребята играли с хозяевами гнездима в ревесенс, и в какой-то момент господин Треймли озабоченно посмотрел на часы и заметил, что время уже позднее, а Артуру нужно отдыхать.
Юноша тогда с удивлением покосился на хозяина дома. Он пока еще не мог понять, какое действие на господина Треймли оказал его рассказ, однако мальчик подозревал, что оно явно не такое, как того требовала ситуация. Что-то было не так, и его опасения, увы, вскоре подтвердились. Перед отъездом