с ней и делает вид, будто между ними ничего не изменилось с тех пор, как они сидели в беседке у пруда во дворце Хэнджу.
Тогда он сказал, что преследует свои цели и помочь Нагилю ничем не может. А в следующую ночь принцессу Юнмень отравили, Юна погибла на руках у Йонг, защищая её от меча стражника, и Лан велела ей уходить и больше не оглядываться. Какая цель стоила бы убийства дочери Императора? Расторгнутая свадьба генерала драконьего войска – лишь побочная причина, даже повод.
Йонг думала об этом всё то время, что дожаривалось мясо зайца, всё то время, что Хаджун молча делил его на три части и подавал им троим скудный ужин. К тому моменту, когда в грязных руках у Йонг остались только обглоданные косточки, она чувствовала себя уставшей из-за первой еды за долгие сутки и всё ещё злой.
– Всё из-за тебя, – процедила Йонг сквозь зубы, не глядя на Рэвона. Она бы плюнула ему в лицо, если бы это её успокоило. Но поднимающаяся внутри Йонг ослепляющая ярость не могла насытиться даже ударом меча.
Едва она закрывала глаза, видела мёртвое тело принцессы Юнмень, запавшие глаза, искажающие красивое лицо, залитый кровью рот. На бледной, почти белоснежной коже та выделялась особенно ярко, забирая весь цвет из дорогих шёлковых одежд, словно горела, сжигая в Йонг едва зародившуюся симпатию.
– Я ослышался? – переспросил Рэвон. Йонг отбросила в сторону заячьи кости вместе с сомнениями и уставилась в лицо сонбэ в бессильной, глухой ярости.
Едва она закрывала глаза, видела Юну, умершую за два рваных вдоха у неё на руках. Её крови было так много на полу, что тот превратился в алый, и Йонг укачивала мёртвое тело своей подруги, своей защитницы, видя себя в отражении кровавого моря.
– Будешь врать снова? – бросилась на Рэвона Йонг. Хаджун ахнул и отодвинулся. – Давай, скажи, что не ты подстроил убийство принцессы! Это всё из-за тебя!
Губы Рэвона дрожали, кривились – не в привычной усмешке, а в перерастающем в злость разочаровании. Йонг всегда его разочаровывала, что бы ни делала, что бы ни говорила. Стал бы он смотреть на неё по-другому, согласись она теперь отправиться к Тоётоми как трофей, принадлежащий Дракону?
– Из-за меня? – повторил Рэвон. Отражающиеся в глазах язычки пламени полыхнули ярче. – Думай, что говоришь. Ты хоть понимаешь, что сама виновата? Не будь тебя рядом, никто бы не умер!
– Это ты отравил дочь Императора! – закричала Йонг и ударила по бревну с такой силой, что что-то треснуло и покачнулся рядом полупустой кувшин с соджу.
– Даже если я, тебя не должно это волновать! – ответил ей в тон Рэвон. – Беспокойся теперь о Нагиле! Это ему придётся отвечать перед Императором, не тебе! Ты сидишь тут, в безопасности, тепле и окружена людьми, которые защитят тебя ценой своей жизни, а он остался в стане врагов, совершенно один!
Рэвон схватил соджу и выпил всё одним глотком. Потом бросил кувшин в ноги, и тот покатился по вытоптанной земле ближе к костру.
– Это сделал не я, – повторил он, выцеживая из себя каждое слово. – Но что толку? Ты не поверишь мне, пусть