ворошил пространство по сторонам. Напротив меня экран телефона даже высветил подобие лежанки, выложенной из хвороста. За спиной у меня, в углублении, обнаружилась и вторая лежанка.
Припрятав телефон, я какое-то время вслушивался в шум ливня, в раскаты грома и раздумывал, как быть дальше. Ливень опять вроде бы стих, гроза отдалилась. Но гром снова вдруг раздался рядом, причём с оглушительной силой.
Звонить? Звать на помощь? Хотя бы предупредить, где я, что со мной, – увещевал я себя. В последний раз я говорил с Эн пару часов назад, перед тем, как решил возвращаться к машине. Связь весь день была плохая, а теперь и вовсе отсутствовала.
Развести огонь? Стараясь не расходовать заряд телефона впустую, я откопал со дна рюкзака зажигалку, посветил себе под ноги, в стороны. Из расщелины под ногами торчала кипа газет, кем-то предусмотрительно прибережённых. Я распотрошил газетный разворот, скомкал его и поджёг. Дым разносило по сторонам, дышать было трудно. Однако стоило поднять горящую бумагу выше, как появилась лёгкая тяга. Где-то вверху имелось отверстие. Я соорудил горку из бумаги и веток, и вскоре пламя занялось. Дым уходил вверх.
Ливень тем временем прекратился. Снаружи доносился только шум самого леса. От ветра лес кряхтел, как живой, что-то с себя стряхивал. К лесному шуму примешивались осторожные шорохи. Впрочем, какой лесной зверь полез бы на огонь? Мысль была успокаивающей. И вдруг шорохи снаружи стали отчётливыми, ритмичными. Кто-то живой находился перед лазом… По спине у меня пробежали мурашки.
– Не волнуйтесь, свои… – раздался глухой мужской басок.
В тёмном проёме показалась голова в кепке. Ссутулившаяся фигура пробралась внутрь. Незнакомец сбросил с плеч рюкзак и, не разгибаясь, будто четвероногое, примостился на первом же выступе, который смог нащупать руками. Пару секунд он чего-то выжидал.
– Не гроза, а всемирный потоп, – сняв кепку, проворчал он. – Тоже попали?
Я не сводил с гостя глаз.
– Тоже…
– А здесь и негде больше укрыться. Далеко пришлось бы идти… – Усталым жестом он показал в темноту.
В тусклых бликах разгорающегося костра я не мог разглядеть его лица. Но незнакомец был старше меня. Сухого сложения и, скорее всего, невысокого роста, одет он был, как и я, во что-то обычное, городское.
– Ещё бы полчаса, и успел бы… к машине, – добавил незнакомец. – Не рассчитал…
– Вот и я… не рассчитал. Друзья по несчастью. – Я развёл руками и продолжал его разглядывать.
Он стал объяснять, как бы извиняясь, что дорогу знает неплохо, но в темноте, при такой грозе другого выхода не оставалось, кроме как укрыться. Дольмен, в котором мы находились, он уже знал, поскольку как-то однажды пересидел здесь непогоду. Другие – почти все завалены камнями, внутрь не пролезешь.
Несмотря на попытки незнакомца расположить к себе, разговор не клеился. Его небритое лицо и тускловатые, но цепкие глаза производили впечатление некоторого безразличия, как будто