для тех, кто нарушил самое святое для всех магов правило: не сберег верность своей силе, стал предателем, но не по своей воле. Ни разу не было такого чтобы, по своей воле «Светлый» или «Злой» предал своих, но, не смотря на это, местным обитателям повезло намного меньше. У них не было ни единого шанса выбраться живыми. Они только надеялись умереть как можно раньше или хоть как-то облегчить свою участь доносами на тех, кто еще на воле и неважно, виноваты они или нет, главное – это результат: чем больше выявленных «врагов», тем больше и надежд на то, что над тобой смилуются и убьют.
На Двух следующих этажах камер мало, следовательно мало заключенных. В каждой камере – один преступник. Охраны нет. Проклятие тяготеет над этими этажами: узники мучаются и телом, и душой и не могут умереть, даже если попытаются покончить с собой. Увечья оставались, но все равно заключенные продолжали жить, они болели, старели, но не умирали…
Именно здесь содержались вечные и самые страшные враги «Злых» и «Светлых магов», самые непонятные существа на земле. Камеры для преступников по рождению. «Темные» маги, случайно, не по своей воле возникшие из страданий, крови, смерти, из нарушенного баланса сил. Это те, кто в свое время сражался на стороне Лорда Ромилиуса, кто был гоним и «Светлыми», и «Злыми» магами, Инквизицией и простыми верующими. На этих уровнях не видно даже искорки света, вокруг – кромешная тьма, ни еды, ни воды, и при этом – вечная жизнь… Радость только одна – мысленное общение с сокамерниками.
И вот – последний, тринадцатый этаж…Самый темный, самый страшный этаж в этой тюрьме. И на всем этом этаже – лишь один заключенный. Единственный. В маленький камере который можно было легко принять изнутри за законсервированный ящик. Каждый день и каждую ночь он ничего не видит перед собой, везде одна и та же беспросветная тьма, голод и холод. Здесь почти такие же условия, что и на одиннадцатом и двенадцатом этажах, за некоторыми исключениями: любая рана моментально заживет, заключенный не стареет, не чувствует биения своего сердца, не ощущает рук, ног, пальцев, он даже не может понять, двигается ли. Пытаясь закричать, он не слышит своего голоса. Только он и маленькая комната: четыре голые стены, пол и потолок – и все.
Охранники называют этого заключенного «Нулем», так как в его документе значится лишь номер – шесть нулей подряд. Просто горят буквы: «Заключенный № 000000». Ни имени, ни прозвища, ни характеристики силы… Просто ноль!
Поговаривали, что он стал первым узником Бермудской Тюрьмы. Он дольше всех находится в этом Аду, который продолжается часами, днями, месяцами, годами, веками, и за все это время он не постарел ни на минуту… Долгие годы его вопли были слышны по всей тюрьме, но со временем начали доноситься уже мольбы о смерти, он обращался то к Богу, то к Дьяволу, не понимая что говорит из-за полной звукоизоляции. Ему уже было все равно, кого просить – силы рая или ада, лишь бы выйти из тюрьмы. Сокамерники находящихся этажом выше все могли слышать, ибо для них его голос был досягаем, как и для охраны. Постепенно