перехватил тоненькую ручку и от души ее чмокнул:
– Благодарю вас, вы бесценный человечек!
Однако та оказалась крепким орешком. Признательность приняла, но таять не спешила, лишь заметила:
– Просьбу вашу было непросто выполнить, зато более полезного для вас человека и представить сложно. Она завуч нашей школы, около полувека на посту.
– Всю подноготную ведает?
– Совершенно верно. Если она не знает, никто не знает. К тому же она была классным руководителем… – Тут она, увидев в машине Гурова, смолкла, наклонилась и довольно бесцеремонно принялась его разглядывать.
И Лев Иванович, получив возможность рассмотреть Стасова информатора лучше, не мог не отметить: губительное обаяние коллеги распространяется на все слои дамского общества.
«Ах ты старый ловелас. Ведь это явно учительница, и не из простых. Строгая особа. Ишь как смотрит, точно пытаясь припомнить, чей я папаша. И ведь не стара еще, хотя засушила себя порядком. А может, и по юности не цвела…»
По глазам новой знакомой – очень светлым, почти бесцветным, и потому зрачок зиял, аки прицел, – было понятно, что и ей Лев Иванович не особо по нраву. Обратилась она к Крячко:
– Простите, а это?..
– Коллега мой, Гуров Лев Иванович, настоящий полковник, – отрекомендовал Станислав.
– Елена Васильевна.
– Как прикажете. Мне кажется, к вам рановато еще по отчеству обращаться, – улыбнулся Гуров.
Нет, не прокатил пробный шар, строга Елена Васильевна. Крепкий орешек, к голубым глазам и открытым улыбкам устойчивая.
– В возрасте моем сомневаетесь? Прошу.
Нет, все-таки некое кокетство в ней присутствовало, иначе к чему пихать паспорт тому, кто не просит? Но раз уж настаивает. Гуров автоматически перелистнул страницы: фото, дата рождения… в самом деле, молода Аленушка… так-с, местная, улица 2-я Центральная, дом три, «Семейное положение» – пусто, «Дети» – пусто.
– И как впечатления? – поинтересовалась Елена Васильевна.
– На свои года не выглядите, – отозвался Гуров, не осознав, врет ли, или сказал чистую правду. Елена Васильевна из таких стабилизированных особочек, которым легко может оказаться от двадцати пяти до пятидесяти. Что ни скажи женщине о возрасте, не угодишь ей. Впрочем, в данном случае вроде бы прошло удачно. По крайней мере, она назидательно сказала: «То-то!» – и уже совершенно по-товарищески, охотно поделилась рецептом вечной молодости:
– А вы переезжайте к нам, Лев Иванович. Побегаете всю жизнь вверх-вниз по нашим горушкам – глядишь, и сохранитесь не хуже.
Смотри-ка, языкастая особа, и не без кокетства.
– Спасибо, буду иметь в виду.
Станислав вернул беседу в деловое русло:
– О физкультуре и активном долголетии потом. Вернемся к нашим делам. Аленушка, как вообще Анна наша Георгиевна? Здорова ли, в памяти?
«Аленушка! Ничего себе у них как запросто».
– За это