трещина между ним и Хекки становится все больше.
– Ты не сможешь его изменить, – сказал Зар несколько месяцев спустя, когда Хекки в очередной раз не вернулся ночевать в храм. – Это природа, Шен. Лисенок всегда был таким, просто в детстве ему требовалось меньше.
О том, что Хекки частенько исчезает на ночь, знали в театре все, включая господина Дабу. Но даже Дабу предпочитал закрывать глаза на это безобразие, потому что очаровательный маленький актер пришелся по вкусу одному из весьма почитаемых жителей Тары… И тот недвусмысленно дал понять главному распорядителю, что будет очень огорчен, если его лишат возможности общаться с юным дарованием. К тому же поклонник весьма хорошо платил за каждый визит своего любимчика. Весьма хорошо.
Сам Хекки был безмерно счастлив, что первое же выступление в роли Маленькой Сио принесло ему такой бесценный подарок, как покровительство сановника. В отличие от Шена, он почти не ждал момента, когда мастер Обо подарит ему большую роль. Талант Хекки сверкал всеми гранями с первых дней прихода в театр: после истории с Шеном главный постановщик решил не дожидаться, пока Лисенок станет постарше и поумней.
А зря. Мало того, что ранняя слава вскружила Хекки голову хуже, чем сладкое абрикосовое вино, так еще и поклонников у него сразу появился целый рой. И среди них этот сановник Гао, охочий до красоты и талантов.
От других актеров Шен-Ри узнал, что Гао Ма – большой специалист по части юных танцоров. Он и самого Шена страстно желал бы видеть в своих покоях, да только сановнику хватило ума не посылать приглашение наследнику рода Тэ. А может быть, он, будучи человеком прозорливым, просто разглядел в глазах Шена тот самый неистовый огонь танца, в котором сгорают все остальные желания и страсти.
Воспитывать младшего друга Шен-Ри больше не пытался. Толку-то? Он понимал – у каждого своя судьба. Глупо винить Хекки за то, что тому больше по душе внешний мир. И за то, что у него есть возможность в этот мир вырваться. Сам Шен остался единственным из всех троих, кто еще не получил права покинуть храм. Он мог бы, конечно, поступить подобно Хекки… Найти себе покровителя и наслаждаться привилегиями любимчика. Но мысль о том, какую цену нужно за это заплатить, повергала его в смятение.
Зар и вовсе относился к поведению младшего с изрядной долей презрения. И не считал нужным скрывать это.
– Ты слишком падок на соблазны, Лисенок, – не раз говорил он Хекки. – Твоя любовь к усладам погубит тебя!
И Шен-Ри очень боялся, что Зар прав. Оставаясь таким же добрым и милым, как прежде, Хекки неумолимо отдалялся от них, предпочитая простое общество болтуна Атэ. А тот в свою очередь бездумно наполнял разум мальчика идеями, которые могли только навредить. Свободный и весьма небедный Атэ Хон стал ему примером для подражания, не осознавая того, насколько это опасно для актера, на всю жизнь отданного в услужение Великой Богине.
Неудивительно, что со временем Хекки начал покидать стены храма даже в те ночи, когда сановник Гао вовсе не ждал его в своих богатых покоях. Он уходил тогда, когда ему этого