её под руки, и усадить в кресло, дав ей бокал со своим вином. Через минуту она пришла в себя: “Я перестаю считать ваши… Что же… Такую покупку должен одобрить сам барон. Ведь вы, хотите кусок земли в самом центре, да ещё и с береговой линией у озера, что открывает хорошие возможности. А это чревато для баронства. Отчего же вам сразу не купить всё баронство целиком?”.
Я снова посмотрел на карту, размышляя над её словами: “Возможно… Но я бы хотел уже услышать сумму?”.
Розэлия залпом выпила бокал вина, и я сразу подлил ей ещё, но она заговорила: “Сам хутор обойдется вам в 20 тысяч золотом. А близлежащая территория, ещё в столько же.”.
Я задумался, припоминая слова Стасин о том, что цена может быть завышена раз в пять. В действительности ли хутор мог стоить двадцатку? Вряд ли стоимость избы превышает и ста монет. Да и какой налог они, вообще, получают с хутора? Выходит, что цена, и вправду, завышена. Ах ты, старая карга! Ну посмотрим, как я смогу выкрутиться. Я улыбнулся: “Леди Розэлия. Вы ошиблись, назвав мне стоимость Нозштрёмграда. Я же спрашивал об хуторе в тридцать хибар и территории леса, в котором ничего нет. А вы ещё и ставите мне условия, что земля после покупки по факту не будет принадлежать мне. Когда я в свою очередь, обещаю в перспективе обогатить баронство. И даже предлагаю за это деньги. Как-то не очень честная сделка выходит, не находите? Я предлагаю вам другие условия. Либо вы оставляете территориальные условия в силе, но даете честную цену, что по моим прикидкам, должна составлять тысяч 8 за всё. Либо оставляете цену, но меняете условия на владение землей. За те деньги, что вы назвали, моя территория вырастает до трех километров в радиусе и отходит в моё владение навсегда, без права барона больше владеть ими. В свою же очередь я приму вассалитет барона и обязуюсь выплачивать налоги.”.
Женщина, хлопала ртом, глазами, и, наверное, ещё и ушами, выслушивая меня. А алкоголь хорошо вдарил по ней. Вон как глаза начали мутнеть. Я сел на стул и закурил трубку. Она ещё с минуту пыталась сообразить что-то, но затем сбивчиво заговорила: “Молодой человек! Что за наглость!”. Но тут же осеклась, когда я, устав ждать, встал и начал сыпать перед ней на стол золотые монеты. У меня было 67 тысяч монет из кошелей, что я успел насобирать с других странников в лесу, и все они были чеканки разных королевств. Но золото, есть золото. И номинал Королевств людей был одинаковым. Сразу высыпав все 40 000, что, не поместившись на столе, падали с него на пол. Я нравоучительно произнес по слогам: “У-сло-ви-я!”.
Она ещё с минуту, потеряв дар речи, смотрела на гору золота перед собой, что являлось невероятно баснословным богатством, но вдруг начала слепо шарить рукой под столом, открывая ящички. Достав наконец бумаги, она начала увлеченно писать на них. Затем, пристально посмотрев на меня, снова продолжила писать и вторую бумагу. Достав печать и воск, заверила оба документа и уже после, скрутив их в трубочки, протянула их мне со словами: “Сделка заключена! Считай уговорил меня, чертяка! Иди, что ли, Стасин трахни.