не сотни тысяч огней, а миллионы. И многие окна погасли навсегда… мир изменился безвозвратно, и всем теперь управляют те, кто в большинстве своем не был создан для управления – вообще не был создан для чего-то, кроме каблуков, кафе и перелистывания глянцевых журналов.
Москва была сверкающей и равнодушной. Где-то там спали люди… может, и не спали… наверняка нет… ведь его появление наделало шума. Интересно, видят ли они сейчас меня, подумал он.
– А куда мы? – спросил он, не отрывая взгляд от панорамы внизу. Пытался что-то узнать, но ничего не узнавалось. Во рту был мерзкий вкус блевотины.
– В Кремль, куда же еще, – усмехнулась девушка.
– В Кремль? Ого-го!
– Жить там теперь будешь. Будешь президентом планеты! Ха-ха-ха!
Он нервно засмеялся вместе с ней. Скорее всего, она обязана ничего ему не говорить либо просто ничего не знает. Ладно, это, впрочем, очень скоро выяснится. А вот то, что происходит что-то очень странное, и все идет не так, как должно быть – это ему очень и очень не понравилось. Как бы ни были и ни будут приветливы и добры женщины вокруг, он чувствовал какую-то полосу отчуждения. Словно он был вообще первым человеком на свете – ну, кем-то вроде Адама, вынужденного впервые в жизни идти из пещеры добывать себе пропитание – охотиться на мамонта и разжигать костер.
Он внимательно посмотрел на ее спокойное, ничего толком не выражающее лицо. Она посмотрела на него и ухмыльнулась. Отблески московских огней были в ее глазах. А что-то такое же первобытное – в улыбке. В первый (но не последний) раз в жизни захотел он узнать, о чем думают женщины. О чем вот она думает сейчас – мускулистая солдатка с маленькой косичкой сзади. Солдат Джейн прямо. Он попытался представить, как она громко стонет под его ритмичными движениями – и не смог. Слюна застряла где-то в горле. Он поспешно отвернулся. Да что же это такое?
– Подлетаем, – сказала она.
Здания внизу стали расти. Она собирались садиться на крышу невысокого здания за стеной у Красной площади. Теперь-то он все узнал, хоть и смотрел с необычного ракурса. Между тем у стен Кремля начал собираться народ. Она проследили вертолет глазами и теперь просто собрались поближе. Чтобы быть в курсе всех событий. Хотя пока что посвящать их в эти события наверняка никто не собирался.
Он, шатаясь, вышел из вертолета. Народу, к его удивлению, его встречало совсем мало – и это были, как он не сразу заметил, одетые в форму автоматчицы. Он даже как-то обиделся – где толпы и цветы, почему его встречает конвой? Он свободный человек, неужели они думают, он собирается куда-то убегать? Стало немного противно, но потом он плюнул на все и вдруг понял, как же ему хотелось курить… Распихать бы всех их по домам, пусть идут к детям, в какую войну они тут играют? Что за маразм?
– У тебя руки трясутся, будто ты идешь на вручение Оскара, – сказала солдатка из-за штурвала. Он не мог не улыбнуться.
– За главную