занятия шли подряд – сначала про колонии людей, потом про территории шукхакх. Айнна’й ходили на собственные лекции и не возмущались.
***
Они вообще на уроках больше слушали, надо было чуть ли не силой заставлять их говорить. И только если потребовать, они отвечали – монотонными голосами и так кратко, словно экономили слова. Зато Анна не раз видела, как они протягивают друг к другу руки и соприкасаются кончиками пальцев.
На эту тему Кравчик-сан прислал интересный комментарий: « Речь неудобна и неестественна для айнна’й. Это существенная часть раннего развития – научить детей говорить, а не прибегать каждый раз к трансляции эмоций ».
***
После занятий отцы айнна’й молча забирали детей, беря их за руки. Ни разговоров, ни обмена взглядами.
Человеческие дети в основном возвращались сами, болтая, смеясь, группами по двое-трое.
А вот шукхакх устраивали, говоря словами Сяомин, «ящерный цирк».
Матери или тётушки собирались толпой – за одним ребёнком могли прийти сразу втроём. Осмотрев чадо с головы до ног, они принимались причитать – худой, уставший, бедняжка, перетрудился, проголодался. Но домой не спешили. Изучив всех детей, они начинали обмениваться сплетнями и разглядывать друг друга. А потом, если не успеть сбежать вовремя, вцеплялись в учителя. Анну обнимали тёплыми сухими шеями, её крутили, разглядывали, ей дышали в оба уха, одновременно говоря комплименты и пересказывая новости.
И внезапно всё заканчивалось. Будто по щелчку пальцев разноцветный табор подрывался и уносился с территории школы – матерям и тёткам пора было на работу.
***
Проведя уроки, Анна возвращалась к работе в научном центре. Пряталась по углам от Шахесса с его учебником (поймает – до ночи будет держать, заваливая грамматическими парадоксами), пила чай с Шушей, ходила следом за Питом и Линой из Института речи, которые общались с информантами – слушала вопросы внимательнее, чем ответы, иногда помогала договориться с людьми.
Пила кофе с Кираном – они часто говорили о том, как изменится их наука, когда первые сведения о шукхакх систематизируют и презентуют общественности. Киран мрачно считал, что про изучение людей можно забыть лет на двадцать – эйфория новых открытий захлестнёт и учёных, и, главное, спонсоров. Анна надеялась, что он преувеличивает. И иногда рассказывала про свой астероид.
Кирана тема заинтересовала, но он логично заметил:
– С публикацией и презентацией будут проблемы. Если мы продолжим сближение, любые темы культурных различий между людьми станут как минимум дурным тоном. Ещё обвинят в сепаратистских настроениях.
– Ты драматизируешь.
– Разве? – он выразительно поднял чёрную густую бровь. – А ты слушала дебаты на кафедре коммуникаций в Ай-5?
– Собиралась, но пока не добралась. Что там было?
– Примерно вот это же. Нам нужно отойти от устаревших подходов к разделению людей, поскольку они провоцируют сепаратистские настроения. Наука должна