Мам, ты в своём уме вообще? Он ещё даже не появился! Вот родится, тогда и решу.
– Я просто хотела поговорить заранее, – упорствовала мама, явно решив отбить аппетит сыну пожизненно.
Дима с грохотом отодвинул стул, святотатственно царапнув ножками поверхность кафеля, от чего у мамы грозно сошлись на переносице брови. Парень демонстративно вышел из кухни и засел в своей комнате. Сегодня не хотелось биться в играх и раздражала музыка. Сегодня ему, непьющему человеку очень хотелось напиться вдрызг. И дело тут было даже не в пресловутых квадратных метрах. Хотя и в них тоже. Если ты вдруг начал считать что-то своим, а тебе вдруг говорят: "Отдай!» – это не просто злит, а выводит из себя.
Одновременно с обидой и прочими эмоциями нехорошими, в голове парня непроизвольно включился счётчик, который тут же проанализировал, что трёшка в Мытищах несопоставима по стоимости с однушкой в пределах Садового Кольца. Почему он, Дима, должен отдавать свою долю в московской квартире? Это раз. Во-вторых, с таким же успехом Даша могла бы отдать ему свою часть унаследованного жилья, а сама переехать в трёшку к родителям! Это было бы намного логичнее, учитывая, что скоро ей наверняка потребуется помощь в уходе за малышом. А также то, что малышу скоро нужна будет своя комната. Всё наверняка придумал хитро-мудрый Артём! Муж Даши тоже был из Мытищ, жил в такой же типовой трёшке, как и Дима, только ещё с кучей братьев и сестёр. Конечно, Буров мог бы подкопить денег и назло всем показательно и гордо взять ипотеку, но почему-то при мысли о многолетней кабале его бросало в холодный пот.
В голову парня полезли совсем гнусные мысли. О том, что надо было уговорить бабушку отписать квартиру на себя, тем более, Диму она любила и долго бы стараться не пришлось. О том, что Дашка чёртова коза и было бы хорошо, если бы она взвыла от проблем с ребёнком и сама переехала жить к матери. Даже приходила совсем уж тёмная мыслишка о том, что если бы малыш не родился совсем, было бы лучше… На этой неприятной думе Буров себя оборвал. Чёрная мысль, опустилась подобно комочку грязи на дно его души и растворилась в ней, понемногу отравляя. А ещё свербели и как болезненный прыщ не давали покоя слова матери о том, что пора заводить семью.
Возможно, всё просто осталось бы без изменений, потому что мама не настаивала, если бы взвинтивший себя до крайности Буров, на следующий день не выдержал, да и высказал матери, а заодно приехавшим в гости Даше с мужем всё, что думал о них, о бабушке и о родителях. Хорошо, что про малыша промолчал, потому что до сих пор вспоминал тот неприятный разговор, морщась от омерзения к самому себе. Если бы мог – повернул бы время вспять и просто бы молча ждал, а не психовал.
Но – дело было сделано, все гнусные слова, которые должны были тихонько уйти в небытие – огласили пространство и Дима, под неодобрительные взгляды родных в напряжённо повисшей тишине, хлопнул дверью и отбыл восвояси. Восвоясях, то есть в Москве, он снял квартиру поближе к работе. Буров работал в сфере ай-ти, в сети магазинов хозтоваров. Зарплата, хоть и была не слишком большой, но его вполне его