быстро распознавать гниль в людях, и почему-то в её кавалерах гнили обычно оказывалось настолько много, что это сразу сократило количество перспективных женихов до статистической погрешности. Положение ещё больше ухудшилось после того, как она сумела попасть в слуги Арди. Она очень скоро на себе осознала вечную беду красивых и богатых женщин, вокруг которых постоянно крутится столько альфонсов и прочей подобной публики, что приличные мужчины ухаживать за ними даже не пытаются. Впрочем, Ирина отнеслась к этому философски и ещё больше погрузилась в работу.
Последнее время Мира Дорн активно подгребала под себя всю документальную аналитику, и Ирина без всякого сожаления уступила ей работу с бумажками. Идеально было бы взамен подмять Миру под себя, но та с полным равнодушием пропускала мимо ушей любые распоряжения, исходящие не от господина. Ирина отнеслась к этой позиции с пониманием и предпочла сотрудничать. В принципе её вполне устраивало положение, когда она занималась только агентурной работой – бумаги никогда не были её сильной стороной.
Вот и сейчас она занималась тем, чем любила заниматься – общением, наведением мостов и завязыванием контактов. А говоря грубее и проще – вербовкой осведомителя. В роли будущего осведомителя выступал Тихомир, племянник главы влиятельного семейства Колояровых.
– Согласитесь, господин Тихомир, что заливная осетрина просто великолепна, – продолжала непринуждённую беседу Ирина. – Открою вам маленький секрет, который я поняла не сразу: мясные блюда в «Ушкуйнике», конечно, превосходны, но всё же заказывать здесь нужно рыбу. И только рыбу! Что касается рыбных блюд, ни один ресторан Новгорода даже близко не стоит рядом с «Ушкуйником».
Собеседник что-то невнятно пробормотал, вяло ковыряясь в тарелке.
– Вы выглядите озабоченным, – обеспокоилась Ирина. – Надеюсь, с Игнатом всё в порядке? Очаровательный мальчик, завидую вам.
Тихомир чуть было не подавился этой самой великолепной заливной осетриной. С трудом проглотив кусок, он выпучил глаза на Ирину, и начал говорить с истерическими нотками в голосе:
– Если вы, почтенная, решили меня шантажировать…
– Тише, тише, господин Тихомир! – замахала руками Ирина. – Если вдруг кто-то из персонала услышит и донесёт господину, что я вас якобы шантажировала, мне придётся долго ему доказывать, что это обвинение совершенно несправедливо.
– А разве вы меня не шантажируете? – озадаченно спросил тот.
– Как можно! – оскорблённо посмотрела на него Ирина. – Мой господин очень щепетилен в отношении дворянской чести, и за попытку шантажировать дворянина по головке бы меня не погладил, уж поверьте.
Вообще-то Кеннер Арди ничего не имел против шантажа, да и против любых других методов тоже. Запрещён был лишь неумелый шантаж, приводящий к скандалу, но это маленькое уточнение Ирина предпочла опустить, как совершенно очевидное.
– Мой вопрос был продиктован исключительно искренней заботой, – продолжала она. – Игнат