не знал.
– Сын, ты ранен? Кем? Когда? Неужели за полгода ты не оправился?
– Это было во время обучения, я показывал воинам приемы.
– Тебе доверяли оружие печенеги?
– Добрыня кое-что у них купил, но это было для них неожиданностью…
Он вытащил из-за пояса кривую саблю, но вместе с ней выпала на пол коса.
Князь был удивлен, если не сказать больше:
– Девичья коса?
Андрей, не наклоняясь, поднял косу кривой саблей:
– Это просто трофей.
Князь явно ничего не понимал.
– Я не знаю, как тебя содержали в плену, что тебе было позволено. Ты бился за девушек? Мальчик мой, тебе надо отдохнуть. Все люди, которые служили тебе, твои… А где Добрыня?
– Он прикрыл нас, когда мы бежали. Больше ничего не знаю о нем пока, – ответил Андрей.
– Добрый был воин, преданный и честный.
Изяслав вспыхнул, не понимая отца:
– Я все понял и готов начать собирать дружину.
Послышался легкий шорох шагов, только один человек в этом домке мог так невесомо ступать. На пороге стояла его мать.
– Я не понял, – князь повел бровью, – ты на мужской половине?
Князь, ошарашенный неожиданной и такой счастливой встречей, совсем не к месту сделал замечание своей измученной ожиданием жене. Велимира поняла состояние своего мужа и согнулась перед ним в поклоне.
– Отец… матушка… Я счастлив вас видеть. – Он упал матери в ноги.
Изяслав сгладил дерзкое поведение матери и неуместную строгость отца. Но никому не следовало осуждать поведение мужа и его обращение с женой, даже любимому сыну этой пары.
– Ступай к матери. – Добромир был расстроен тем, что ему не дали поговорить с сыном А сам жестом подозвал Андрея: – Я ничего не понял в этой истории с косой.
– Я все выясню, князь, доложу.
Тот кивнул.
Когда они вышли, Изяслав, держа руку матери, шепнул Андрею:
– Спасибо, брат, выручил.
Оставшись один, князь удалился в небольшую комнатку, совместную со спальней. Здесь был небольшой алтарь, и он, встав на колени, начал молиться и благодарить Бога за чудесное возвращение сына.
Он не сказал сыну и десятой доли того, что хотел. Он показался ему таким взрослым, что ему надо готовиться к разговорам с ним, чтобы сохранить его уважение.
33
Он лежал в спальне матери, блаженно вдыхая аромат цветов и трав, наполняющий воздух. Мать сразу увидела синеватую бледность лица сына, заострившиеся черты. Она сняла с него кафтан и увидела загноившуюся рану на плече. Рана горела. Служанки омыли тело и уставшие ноги воина, остановили кровь и перевязали его свежую рану. Одна из них украдкой поцеловала его в плечо, он не возражал. Из-под ресниц он наблюдал за девушками. Хорошенькие. Он хотел ласки. Мать дала ему церковного вина, чтобы успокоить вернувшуюся боль. Голова туманилась. Вдруг в этом тумане сверкнули