очутились на противоположной стороне… От моста к лесу тянулась проезжая дорога, но Глеб показал мне на тропку, уходившую по лугу вправо, и дальше мы двинулись по ней.
Товарищ, шагал впереди.
– Что еще за тряпье? – остановился он, и я увидел возле дорожки рваную телогрейку: потертая и в заплатах, а один карман наполовину оторван. – Ну и народ! Уже в лес хлам сваливают… Хоть бы уж подальше с глаз, – Глеб на ходу поддел находку палкой и зашвырнул ее в ближайшие заросли лозняка.
Через несколько минут забрались в самую глубь орешника. Долго выбирали удилища. Хотелось, чтобы они были длинными, легкими, гибкими. Такие, кажется, и вырезали. Пока выбирались из лесу на опушку, поочередно опробовали каждое в вытянутой руке… Я уже явственно представлял, как сидим с удочками на берегу затененной спокойной заводи…
– Теперь можно и окунуться, – сказал Глеб, когда вышли к реке. – Одежку лучше спрячем, – и стал стаскивать с себя рубашку и штаны.
– Зачем? От кого? – удивился я. – Тут ни души, да и кто позарится на наше барахло? – но покорно отдал товарищу свои рубашку и трико.
– Ты послушай, – Глеб таинственно поднес палец к губам. – Слышишь?
Где-то справа по реке, в глубине зарослей, мычали коровы, и только…
– То-то… – Глеб посчитал, что я правильно догадался. – Стадо бредет по дороге. С минуты на минуту здесь будет.
– Ну и что?
– Как что? Да от нашей одежки шмотья могут остаться!
– Как так? – удивился я, хотя вспомнил, что в книжке читал, как чей-то теленок изжевал чью-то майку.
– Ну, знаешь, – пожал плечами Глеб. – Может, коровы и не тронут… А вдруг?! На всякий случай, – он запихнул нашу одежку поглубже в куст, расправил ветви и траву, чтоб прикрывали хоронку. – Порядок! – оценивающе присвистнул и, – Х-ха! – с воинственным кличем разбежался, оттолкнулся от кромки берега и, сделав в воздухе сальто-мортале, красиво вошел головой в воду.
Я же неспешно соскользнул по склону берега к воде, и лишь когда зашел в речку по пояс, торпедой пошел в глубину. Пусть Глеб бахвалится, он знает речку как свои пять пальцев, потому и не остерегается…
Речка не слишком широкая. Противоположный берег – песчаный. Он и поманил нас с Глебом к себе, когда вдоволь наплескались, гоняясь друг за другом… На берегу понежились на песке, потом нашли полиэтиленовую бутылку и принялись гонять ее босыми ногами взамен футбольного мяча, то пасуя ее друг другу, то отнимая…
– Гляди-ка… Что за ерунда?! – замер Глеб, выпучив глаза не то от ужаса, не то от изумления.
– Ты чего? – насторожился я и посмотрел в ту же сторону.
На покинутом нами берегу… Я глазам своим не поверил!.. Надо же!.. На том месте, где мы совсем недавно раздевались перед купаньем, какой-то пожилой мужик – картуз у него сбился на бок, выцветшая клетчатая рубаха выскочила из брюк – с ожесточением ломал наши удилища!
– Кто это? – ахнул я. – Что он, взбесился?
– Стой! Не вздумай к нему! Убьет! –