сокол, но потом узнала голову коршуна. Человек жестом приказал ей остановиться.
Когда она застыла на месте, жрец качнул посохом, и женщины шагнули к ней. Их руки сорвали с неё юбку и передник, она съежилась, поняв, что осталась голой. Ей не приходилось ходить обнаженной после своей первой крови. А пальцы странных женщин уже шарили в её волосах. Они нащупали две кости Сома-отца, вплетенные в её пряди – их повязали в день её первой крови, как и другим девочкам Ме-Нари. Мужчина подошел, девушка увидела в его руке блестящий обсидиановый нож. Протянув руку, он быстрыми движениями срезал несколько прядей, и рыбьи кости упали на землю. Потом он также перерезал нить с костяной пластинкой на шее, и выбросил её. Она открыла рот, чтобы воспротивиться, но его взгляд заставил слова замереть на губах. Женщины, между тем, начали поворачивать её, осматривая и ощупывая тело. Их руки касались её плеч, волос, груди, одна открыла ей рот, чтобы осмотреть зубы, другая, присев, заставила раздвинуть ноги и ощупала пальцами лоно. Девушка дрожала от страха и отчаяния, с трудом сдерживая слезы, мысли о жертвоприношении вновь появились в голове. Наконец, женщины отпустили её, одна из них посмотрела на жреца и кивнула.
– Сними сандалии, и иди за мной – отрывисто сказал тот. Она повиновалась, а мужчина, развернувшись, вошел в стоящее перед ней строение.
Нагая и босая, девушка несмело двинулась вслед за ним. Внутри был полумрак, свет попадал через проём за её спиной и отверстие в крыше. Отверстие было проделано в дальней части здания, и солнечные лучи освещали каменную кладку, на которой был нарисован черный коршун. Череп коршуна белел на шесте под потолком, малахитовые глаза тускло отсвечивали. Под шестом лежал камень, тщательно отполированный, с выемкой и желобом посередине. Она узнала символ – так во многих селениях Ке-Ем изображали Небет, Ту, что защищает женщин. К ней обращались и в Ме-Нари при родах и болезнях. Она вдруг успокоилась. Этот дух уже знает её, он не причинит ей зла.
Мужчина между тем, подняв вверх руку с крючковатым посохом, начал нараспев повторять слова молитвы.
– Нехбет, кровь рождения и кровь смерти, хранительница ка, встречающая небесный огонь у дома ветров, дающая женской груди молоко – обращаюсь к тебе. Взгляни на неё, Нехбет – это новая дочь твоя, та, что ублажит сына Гора и даст ему детей. Прими её, и наполни силой своей. Пусть утроба её будет плодоносно, а грудь полна молока, пусть спина её будет крепка, а руки мягки и послушны.
Опустившись на колени, он начал раскачиваться, напевая что-то и проводя посохом по земле. Голос звучал высоко и пронзительно, словно уходя вверх, к стоящему высоко над святилищем солнцу. Она постоянно слышала имя Небет – которое он, добавляя по привычке жителей Нехе лишний звук, произносил как Нехбет. Глаза мужчины закатились, показывая белки, вдруг он страшно взвыл и ударил по полу возле алтаря обеими ладонями.
– Нехбет, пусть увидят меня глаза твои!
Малахитовые камешке в черепе коршуна тускло блестели, и девушка в страхе