вдохновение. Именно таково было служение Иисуса из Назарета. Именно таково служение Бога миру.
Tr.
Говорят, после воскрешения Лазарь стал очень услужливым. Откликался чуть не на любую просьбу, кто бы и что бы ни попросил. Даже страшно порой становилось – с каким пылом он брался исполнять спрошенное. И делал всегда вдвое больше. Многие совсем перестали к нему обращаться и даже воздерживались от упоминания каких-либо своих затруднений в его присутствии. Тем более что и плату за свою помощь Лазарь брать всегда отказывался.
Вечерняя молитва
Выбери время от захода солнца до окончания сумерек.
Господин воскресения, Друг мой,
короток был этот день, как жизнь.
Помоги мне успеть сделать всё,
ради чего ты окликнул меня из бездны
прежде чем я вновь паду в неё.
In.
Нужно делать то, всё то и только то, для чего Господин воскресения вызвал тебя к жизни. Постоянно прислушиваться к Его зову. Не разбрасываться. Ничего не упускать.
Твоё призвание – это точка, в которой сходятся твоё вдохновение и нужды окружающих.
Tr.
Говорят, после воскрешения Лазарь будто ускорился. Он всё делал очень быстро: не ходил, а бегал, говорил кратко и только скороговоркой, ел часто на ходу. Спал мало. Если можно было сочетать несколько дел сразу, никогда не упускал такую возможность. И всех торопил.
Ночная молитва
Выбери время от наступления полной темноты до рассвета.
Господин воскресения, Друг мой,
сущий на небесах!
Да святится имя Твоё,
да придёт владычество Твоё
да будет воля Твоя и на земле, как на небе,
хлеб наш насущный дай нам на этот день
и прости нам долги наши,
как мы прощаем должникам нашим,
и не введи нас в искушение,
но избавь нас от лукавого.
In.
Чистая совесть – это покой души, безмятежность. Я знаю, что я сделал всё должное, и потому могу ни о чём более не беспокоиться. В какие бы жизненные перипетии я ни попал, я спокоен и уверен в себе. Даже внутри раскалённого медного быка я могу испытывать удовлетворенность.
Но у чистой совести есть и оборотная сторона. Она усыпляет. Достижение этого идеала предполагает, что есть конечная область должного, которая всегда находится глубоко внутри видимых границ возможного и никогда не приближается к ним, не говоря уже о том, чтобы переступать их. Иными словами, чистая совесть возможна только тогда, когда должное относительно легко выполнимо. Я его выполнил и могу успокоиться. Никакие дополнительные усилия уже не нужны; даже наоборот, они вызывают подозрение. Движения нет.
Идеал вечного движения делает очень сильными как отдельных людей, так и общества, принимающие его. Они постоянно что-то ищут, измышляют