чего мы стоим, зависли. Когда давно уже пора ехать.
– Садись в машину.
– Зачем? – дрожит как котенок перепуганный.
– Много вопросов, девушка, вы так не считаете? Если вы от Элеоноры, должны сами все понимать.
Распахиваю дверь, протягиваю руку. Малышка беспомощно оглядывается на мой дом. Она что, реально думала, что я ее в своем доме буду пользовать?
Там у меня дочь, самое главное в моей жизни.
В доме никакой грязи никогда не будет. Да и живут там все время близкие мне люди, почти семья – домработница моя, Нинель, Нина, дочь её, Ася.
– Давай-давай, запрыгивай, кисуля, как зовут хоть тебя?
– Лика.
– Лика, красивое имя. – И явно вымышленное, хотя, может быть, ее в натуре Анжеликой звать? Тогда подходяще.
Она пытается поднять ногу, чтобы поставить на ступеньку – внедорожник у меня высокий – юбка мешает.
Не задумываясь наклоняюсь, приподнимаю подол, и обнимаю ладонью стройную ножку.
– Вы… что вы делаете?
– Помогаю, кисуль, давай скорее, времени нет.
– Что?
– Поздно уже, я устал, давай, не ломайся.
– Я не ло-ломаюсь… – слышу судорожный вздох, она вся дрожит, – и я не кисуля! И… никуда я не поеду, пустите!
– Поздно, малышка, ты сама на это подписалась. Говоришь, Элеонора тебя прислала? Ну вот! Прыгай в тачку, или я сам тебя туда затащу!
– Нет!
Смотрю удивленно. Эта пигалица таращится испуганно, губки приоткрыла – так и хочется смять, неожиданно она поднимает руку – и мне прилетает хорошая пощечина.
Не ожидал. Да уж. Почему ее с такими способностями в театральный не взяли-то? Играет натурально. Оскорбленная невинность.
Ладно, разбираться некогда.
Хватаю за талию, заталкиваю в машину, сам лезу следом, двери блокирую, водитель мой, Степан, сразу все понимает, поднимает защитный экран. Теперь он нас не видит и не слышит.
– Что вы делаете?
– А на что это похоже? Похищаю красавицу, увожу в свое логово, чтобы воспользоваться ее бедственным положением.
– Не надо, пожалуйста.
– Ладно, хватит. Будем считать, что я в твой спектакль поверил и он мне очень понравился. И ты тоже понравилась. Если все остальное меня устроит, может, даже задержишься у меня.
– Что?
– Кисуля, правда, харе меня разводить. Утром решу, что с тобой дальше делать, а сейчас иди сюда.
Двигаюсь к ней, улыбаясь, надеясь, что высказался более чем понятно. Но эта блаженная внезапно хватается за ручку двери, начинает истерично рвать ее на себя и кричать.
– Помогите, выпустите меня! Помогите!
Дверь, конечно, закрыта, но окно открыть у нее все-таки получается, и ее дикие крики, разумеется, слышит весь коттеджный поселок.
Чёрт, вот это я вляпался!
Резко дергаю девчонку на себя и впиваюсь в её рот поцелуем, просто чтобы заткнуть.
И этот способ заставить ее замолчать мне очень нравится.
Если бы еще она не вырывалась так активно!
– Да что ж ты такая дикая.
– Пожалуйста, не надо!
Смотрю