идти желания совершенно не возникало.
Начался дождь, забарабанили по недавно вставленным стеклам упругие капли.
Коурсен тяжело вздохнул и медленно опустился на мягкую кровать. Идти?..
Он окинул долгим взглядом уже начинающую дышать уютом комнату. Одеяло есть. Подушка есть. Кровать тоже. Постельное белье можно постелить и завтра, а сегодня он готов заснуть прямо так, убаюканный усталостью и тихим шорохом дождя.
Не в силах противиться сну, он медленно откинулся на кровать и, кое-как дотянувшись до лежащего неподалеку пластикового тюка с одеялом, принялся с закрытыми глазами распаковывать его.
Сейчас, еще чуть-чуть и…
Он не успел даже додумать. Сон навалился огромной ватной подушкой, и мистер Коурсен, новый владелец заброшенного некогда дома, уснул на не заправленной кровати, нежно обнимая тюк с одеялом и тихонько посапывая.
…Проснулся он среди ночи от неожиданно напомнившего о себе голода. Днем, занятый делами, он ничего не ел, на ночь не выпил привычную чашку чая, и вот теперь, ночью, организм неожиданно взбунтовался.
Он сел на кровати и, широко зевнув, взъерошил волосы. За окном по-прежнему шел дождь, мягко шуршащий по веткам окружающего дом леса, в комнате все так же было тепло и очень уютно, и Коурсен невольно улыбнулся.
Все-таки удачную покупку он совершил! Отличный домик, даром, что заброшенный – при надлежащем уходе он может превратиться почти во дворец!
Он потянулся и поднялся на ноги. Кажется, вчера утром, как раз перед тем, как приехали грузчики, он собирался выпить чаю и оставил внизу пару бутылок с водой, электрический чайник (электричество к заброшенному дому тоже было проведено: старое строение было обеспечено всеми благами цивилизации) и даже какие-то булки. Кто запрещает сейчас пойти и употребить все это по прямому назначению?
Он хмыкнул и, поправив сбившуюся после сна рубашку, довольно зашагал к лестнице, ведущей вниз. В конце концов, здесь его некому осуждать за поздний перекус, здесь он может делать абсолютно все, что взбредет в голову! А потом вернется в кровать и продолжит сон – на сытый желудок он должен быть крепче.
На душе было светло. Страшный старый дом, прослывший обителью призраков, на глазах превращался в уютное жилище, не пугал даже ночью (хотя он и прежде его не боялся), и он, чувствуя, что возрождает давно покинутое строение, внезапно испытал гордость творца, помогающего возникнуть новой жизни из пепла.
Первым, что вызвало в нем недоумение, был свет, льющийся из распахнутой двери гостиной. Свет был самым обычным, электрическим, но почему он горит, Коурсен не понимал – ему казалось, что вчера в этом помещении он зажег только камин. Хотя, конечно, может быть, кто-то из грузчиков случайно задел, а потом забыл выключить…
Он пожал плечами и, отгоняя от себя глупые мысли о возможной мистификации, решительно направился к гостиной.
Вторым, что ошеломило и потрясло его, была чья-то темноволосая макушка, выглядывающая из-за спинки высокого