Николай Волынский

Год беспощадного солнца


Скачать книгу

сразу.

      – Да, – сказал он. – Не вскрывать. Такова воля покойной. Есть завещание. Она при мне диктовала нотариусу, и я скреплял как свидетель.

      – Хм… А почему ей так захотелось? – спросил угрюмо Мышкин.

      – А черт ее знает! Нам-то какое дело… Сказала, по религиозным соображениям. Баптистской стала. Или адвентисткой. Не знаю. Я в них не разбираюсь.

      – Что-то новое! – удивился Мышкин. – Какая может быть религия? Она же доктор наук!

      – Так и что – доктор! – отозвался Сукин. – Что там доктора наук! У нас подполковники КГБ и президенты страны с юности стали православными – сразу, как в ленинский комсомол вступили. Им можно, а ей нельзя?

      – Да можно! Можно, – раздраженно согласился Мышкин. – Все, спасибо.

      Постучали в дверь.

      – Открыто! – крикнул Клюкин.

      Снова Бабкин.

      – Так я забираю? Или еще нет? – спросил он.

      – Забираешь… – устало произнес Мышкин. – Танюша, – попросил он. – Кофейку. И вот еще попрошу: сделай мне пару срезов из мозгов киргиза, его Литвак вскрывает как раз…

      Однако выпить кофе ему не удалось. Позвонила секретарь главврача и потребовала Мышкина к начальству.

      6. Во всем виновато солнце

      У входа в приемную главврача стоял автоматический бахилонадеватель. Посетитель миновать его не мог так же, как пассажир в аэропорту – металлодетектор. Без бахил к главврачу лучше не входить: может и выгнать – по настроению.

      Мышкин поставил на панель бахилонадевателя правую ногу, нажал кнопку, выждал семь секунд. Автомат с чавканьем плотно облепил его кроссовку синим прозрачным лаптем. Поставил другую ногу – получил второй лапоть. Пропуск имеется, можно входить.

      Он отворил дверь, в лицо ударил подвальный промозглый холод. Мышкин поежился, виновато улыбнулся секретарше, шестидесятипятилетней Эсмеральде Тихоновне Фанатюк, и взялся за ручку двери кабинета Демидова.

      – Дмитрий Евграфович! – остановила его Эсмеральда с мягким упреком в голосе. – Вы ражве не жаметили, што ждесь шекретарь, которого надо шпрошить, прежде чем двери начальника открывать?

      – Но вы же сами меня вызвали!

      Она глянула на его обувь – бахилы на месте; с полминуты рассматривала скрепки на его голове.

      – Ижвините, там Швейчария на проводе. Из фонда жвонят. И доктор Шуки́н там.

      Так она облагораживала фамилию доктора Сукина, но не подозревала, что лишний раз напоминает, на какую букву на самом деле падает ударение. Точно так психотерапевт приказывает параноику ни минуты не думать об обезьяне с красным задом, и тот старается, не выпускает красный зад из зоны своего внимания ни на минуту.

      – Или вы шпешите куда?

      – Вот уж нет! Я никогда никуда не спешу, – заявил Дмитрий Евграфович. – Мой modus vivendi16 – не бежать за трамваем и за вчерашним днем. Посижу у вас, помечтаю.

      Ледяная струя из кондиционера ударила сверху, как поток из душа, заломило нос. Мышкин ухватился двумя