и при оружии! – поспешно перебил Иван.
Кевнарский кивнул, соглашаясь.
– Собирайте юнкеров, – тихо сказала Ирина Ивановна. – Я предупрежу… тех. И вернусь. И пойду с вами. Если что-то случится – умру первая.
Юнкера замялись.
– Ну, мы… тогда того?..
– Собирайте своих, – настойчиво повторила госпожа Шульц. – Пулемёты бросьте. Выходите через мост, колонной. Я вас встречу.
– Ага, мы – колонной, а нас – залпами… или очередями, – проворчал Бурмейстер, но уже больше для порядка.
– Не будет этого, – убеждённо сказала Ирина Ивановна. – Пока не будет. Пока их ещё можно уговорить. Воззвать к совести, к милосердию. Но чем дальше, тем станет труднее. Они попробуют кровь на вкус… и она им понравится.
И сказала она это так, что юнкера больше уже не спорили.
– Они хотят что?! – у комиссара Жадова, казалось, вот-вот из ушей повалит дым от возмущения. – Выйти с оружием?!
Ирина Ивановна на миг зажмурилась. Выдохнула. И вновь открыла глаза.
– Товарищ Михаил. Это юнкера Павловского училища, «павлоны». Они не побегут, даже под шрапнелью. У них там три станковых пулемёта, и я заметила не меньше пяти ручных. Полковник Мельников был прав – их позиция весьма неплоха, за водной преградой, хоть и неглубокой. Умоемся кровью, товарищ комиссар, и задачи не выполним. Пусть уходят. У врага оголится тыл. После этого «временным» останется только сдаться.
– А эти господинчики?!
– А что они нам сделают? Пусть бегут. Я ведь знаю эту публику, преподавала таким же. Слово будут держать. Разойдутся по домам, попрячутся в имения, у кого они остались. А там… разберёмся и с эксплуататорскими классами!
– Это вы верно говорите, товарищ Ирина… насчёт эксплуататорских классов… Но эти-то, юнкеришки…
– Всё! – оборвала спор Ирина Ивановна. – Я иду к ним. Я обещала. А вы, товарищ Михаил… объясните товарищам, что это для нашей же победы. В них меньше стрелять будут.
Повернулась спиной – и пошла, твёрдо стуча каблучками ботиков по брусчатке. А навстречу ей, по Таврической, от задних ворот сада, двинулась толпа фигур в длинных шинелях, винтовки на изготовку.
– Отставить! – как заправский фельдфебель, скомандовала Ирина Ивановна, слегка запыхавшись. – В колонну по четыре – становись! На пле-чо! Шагом – арш!
Юнкера шагнули, дружно, в ногу, как их учили и как они умели.
Шли мимо испуганно-занавешенных окон, словно тяжёлые шторы или даже подушки могли кому-то помочь или от чего-то защитить.
Шли мимо наглухо запертых парадных, которые, однако, так нетрудно будет разбить ломами или попросту подорвать гранатами, коли нужда придёт.
Шли мимо провожавших их насмешливыми взглядами красногвардейцев:
– Давай, давай, белая кость! Проваливай, покуда живы!..
Однако телегу в баррикаде всё-таки откатили.
Юнкера промаршировали сквозь, не повернув голов.
Ирина Ивановна смотрела им вслед, пока колонна «павлонов» не скрылась