спросил обо всем, что считал нужным, – обиженным тоном ответил Грегсон.
Шерлок Холмс усмехнулся про себя и хотел было что-то сказать, как вдруг перед нами возник Лестрейд, который остался в комнате, когда мы вышли в переднюю. Он пыжился от самодовольства и потирал руки.
– Мистер Грегсон, я только что сделал открытие величайшей важности! – объявил он. – Не догадайся я тщательно осмотреть стены, мы ничего бы и не узнали!
У маленького человечка блестели глаза, он, видимо, внутренне ликовал оттого, что обставил своего коллегу на одно очко.
– Пожалуйте сюда, – сказал он суетливо, ведя нас обратно в комнату, где, казалось, стало немного светлее после того, как унесли ее страшного обитателя. – Вот станьте-ка сюда!
Он чиркнул спичкой о подошву ботинка и поднес ее к стене.
– Глядите! – торжествующе сказал он. Я уже говорил, что во многих местах обои висели клочьями.
В этом углу от стены отстал большой кусок, обнажив желтый квадрат шероховатой штукатурки. На ней кровью было выведено
– Видали? – хвастливо сказал Лестрейд, как балаганщик, представляющий публике аттракцион. – Это самый темный угол, и никому не пришло в голову сюда заглянуть. Убийца – он или она – написал это своей собственной кровью. Глядите, вот кровь стекла со стены, и здесь на полу пятно. Во всяком случае, самоубийство исключается. А почему убийца выбрал именно этот угол? Сейчас объясню. Видите огарок на камине? Когда он горел, этот угол был самый светлый, а не самый темный.
– Ну хорошо, надпись попалась вам на глаза, а как вы ее растолкуете? – пренебрежительным тоном сказал Грегсон.
– Как? А вот как. Убийца – будь то мужчина или женщина – хотел написать женское имя «Рэчел», но не успел докончить, наверное, что-то помешало. Попомните мои слова: рано или поздно выяснится, что тут замешана женщина по имени Рэчел. Смейтесь сколько угодно, мистер Шерлок Холмс. Вы, конечно, человек начитанный и умный, но в конечном счете старая ищейка даст вам несколько очков вперед!
– Прошу прощения, – сказал мой приятель, рассердивший маленького человечка своим смехом. – Разумеется, честь этого открытия принадлежит вам, и надпись, без сомнения, сделана вторым участником ночной драмы. Я не успел еще осмотреть комнату и с вашего позволения осмотрю сейчас.
Он вынул из кармана рулетку и большую круглую лупу и бесшумно заходил по комнате, то и дело останавливаясь или опускаясь на колени; один раз он даже лег на пол. Холмс так увлекся, что, казалось, совсем забыл о нашем существовании – а мы слышали то бормотанье, то стон, то легкий присвист, то одобрительные и радостные восклицания. Я смотрел на него, и мне невольно пришло на ум, что он сейчас похож на чистокровную, хорошо выдрессированную гончую, которая рыщет взад-вперед по лесу, скуля от нетерпения, пока не нападет на утерянный след. Минут двадцать, если не больше, он продолжал свои поиски, тщательно измеряя расстояние между какими-то совершенно незаметными для меня следами, и время от времени – так же непонятно для меня – что-то измерял рулеткой