вызывают недоверие и брезгливость. У Сталина в этом отношении было подавляющее преимущество перед ними в глазах абсолютного большинства партийцев.
Руководители оппозиции боролись за власть, а Сталин – за мощное индустриально развитое государство, способное разгромить любого противника, а также за максимально эффективную, военного образца систему управления обществом, а значит с более или менее ярко выраженным единоначалием, единовластием.
Полезно постоянно помнить, что речь идет о небывалом социальным эксперименте, который был продуман и начат отнюдь не Сталиным. Любой руководитель в такой ситуации оказывается в положении сказочного витязя, перед которым открыты три дороги, каждая из которых по-своему опасна и требует идти на жертвы.
Левая дорога – к продолжению революционной агрессии и в идеале к разжиганию глобального революционного пожара. На такой путь звал Троцкий. Здесь даже в случае успеха (очень сомнительного или, верней, практически невероятного) надо было пожертвовать русским народом. Его, только еще возрождавшегося после чудовищных потерь и лишений в братоубийственной Гражданской войне, надлежало бы перемолоть в мясорубке мировой революции.
Правая дорога – к сближению с капиталистической системой по форме хозяйствования, но при сохранения диктатуры партии. (Мы сейчас не вдаемся в детали и не рассматриваем подварианты.) На этот путь перевели советское общество партийные верхи под руководством Горбачева и Ельцина. Результаты, как видим, просто катастрофические для государства и народа, при необычайной выгоде тех, кто пристроился на вершине общественной пирамиды или обрел криминально-спекулятивные капиталы. В далекие 30-е годы катастрофа была бы значительно губительней потому, что страна была бедна, а мировая капиталистическая система испытывала кризис, и все индустриально развитые государства постарались бы выйти из него за счет России.
Оставалась, как видим, единственная возможность уцелеть стране и народу: двигаться прямо по избранному пути, совершая неизбежные незначительные отклонения вправо или влево, но стараясь продолжать строительство невиданного еще в истории общества.
Как пишет Н. Верт: "Сталин развил теорию о возможности построения полноценного социалистического общества в отдельно взятой стране на основе имеющихся человеческих и природных ресурсов и военной силы, которую следует укреплять ввиду капиталистического окружения, ожидая более благоприятных для мировой революции обстоятельств. Эта примитивная теория тешила националистические чувства и была великолепно приспособлена к психологии рядового члена партии, уставшего дожидаться мировой революции…"
Странные, уж извините за невольный каламбур, выверты устраивает Верт. Называет примитивной теорию, которая полностью себя оправдала (вспомним вновь итоги Великой Отечественной войны), словно у него в запасе есть другие высоконаучные теории на этот счет. О националистических чувствах