передохнуть.
Трудятся денно и нощно,
В грязи купая людей.
Душу возьмут и полощут,
Чтобы заляпать сильней.
Криком, приказом иль шёпотом
Живое готовы сдушить.
Будешь животным подопытным
На лапочках тихо ходить.
Жирным плевком и утробным
Плюнут в нежный цветок.
Сделают местом лобным
Жизни любой уголок.
Осталось немного
до полночи.
В окнах – не разобрать.
Ложатся в постели сволочи,
Чтоб завтра снова вставать.
Прощание с институтом и размышления о будущем
Финал института. Но кем же я стану?
Голова от вопросов пухнет:
То ли буду директором ресторана,
То ли работником кухни.
Виденья носятся новеньким «Фордом»,
Мелькают киношные всплески,
Ошеломляя громадный город
Небывалой торговлей фесок.
Ажиотаж. Газеты в истерике.
Пожалуйста, дадут передовую
«Новое открытие Америки»
Под заголовком «Как мы торгуем».
А тут заболел. Температура под сорок.
Куда там бухгалтером или министром.
Тело не тело, а нервов свора,
Которая лезет в остолбенелую высь.
К чертям собачьим могильный рокот,
Температура 36 и 4.
Сыщите ещё кареокого,
Подобного в целом мире.
Чтоб мог унывать и дуться,
Но больше – острить и смеяться,
С упорством Владимира Куца
К победе настойчиво рваться!
Маленький комментарий. Мы не знаем своей судьбы. Начало было скромным: бухгалтер булочной-кондитерской в начале улицы Горького. А потом резкий разворот – журналист и сочинение длиннющих стихов. Затем – писатель. И какие отклики в прессе: «Изобретатель нового времени», «Энциклопедист», «Рыцарь Серебряного века и летописец Огненного», «Упорнограф Безелянский» и т. д. А для себя, в стол писал стихи.
О себе с тоскою
Я уже не тот, что был когда-то,
Прежние черты не разглядеть,
Будто я с войны пришёл солдатом,
Где дано всем право умереть.
Грубые морщинки под глазами,
И глаза, как будто сама жесть.
Жизнь ещё порадует годами,
Но, увы, мне больше не расцвесть.
Руки, вам не мять цветы весною,
Сердцу уж не биться больше в такт.
Что осталось? Утренней порою
Грязь месить, отсчитывая тракт.
И пути с котомкой за плечами,
Грусть и хлеб делить напополам…
Встанет солнце где-то за горами,
Ночь идёт тревожно по пятам…
Мне сказал один приятель
«Тебе в игрушки играть, не жениться», —
Пошутил мой приятель, нет, друг.
От досады я стал очень злиться:
И без этого много так мук.
В этой жизни как круг заколдованный,
В нём ты крутишься, в море хлопот.
Эх,