родимое пятно на попе. Мы не в индийском кино.
– Вы ошиблись, – бормочу и поскорее сбегаю.
Возвращаюсь в палату к дочке. Да что ж так не складывается то последнее время? А все Давид виноват. Не встреться мы вновь. Не увидь он ребенка. И, главное, преспокойно жил без нас все это время. Горькая обида опять затапливает душу. Я так надеялась, что все уже отболело о нем. Но, похоже, мои мучения только начинаются. Ведь своим поцелуем он разбередил едва затянувшуюся рану.
Надо скорее сделать тест-Днк, который конечно же будет отрицательный. Уж я постараюсь. Прочитала в интернете. И даже срок за мошенничество не пугает. Пускай сначала докажут, что не они сами в лаборатории перепутали образцы.
Долго прощаюсь с моей зайкой в палате. Очень не хочется уходить. Но надо. Работа не ждет. А здесь за ней и присмотрят и накормят. На выходе заруливаю на пост дежурной медсестры. Узнаю номер, по которому позвонить можно. Не собираюсь, конечно, каждые пять минут названивать. Но просто самой так будет спокойнее. Заодно свои контакты оставляю.
Выхожу в зябкое солнечное утро. Ежусь на прохладном ветру. Денег на такси нет. Их вообще скоро не будет. Еще одна болезнь и можно брать кредит. Закрываю глаза и поднимаю лицо к небу.
Как же я устала. Устала бороться. Выживать. Выцарапывать кусочек за кусочком этой жизни. Не только для себя, но и для маленькой крохи, полностью от меня зависящей. Как тут не опустить руки. Желание, которое приходит так часто. И лишь маленькая ладошка в моей продолжает держать на плаву.
Делаю шаг вперед, и нога подгибается, напоровшись на камень. Вскрикиваю и зависаю в воздухе. Хотя должна была поздороваться с холодной бетонной плиткой.
– Вот ведь бестолочь, – голос рядом заставляет вздрогнуть, – под ноги смотреть не учили?
Давид тянет меня на себя. И я буквально заваливаюсь. Остаток сил, как по щелчку, тело покидает. А он, окинув меня укоризненным взглядом, подхватывает на руки.
Визжу еще сильнее, чем при неудавшемся падении.
– Пусти! Поставь меня немедленно! Жену свою на руках носить будешь!
Его близость волнует. До сих пор. И я злюсь еще и на это. Я не хочу его вмешательства в мою жизнь. Не хочу, чтобы он носил меня на руках. Даже если ногу внезапно сломаю. Не хочу чувствовать его рядом.
– Я смотрю моя жена тебя очень волнует. Но не переживай. О ней есть кому позаботиться.
Смысл доходит не сразу. А он пользуется моим замешательством. Пересекает двор больничного городка и направляется к парковке. Сгружает в машину. Пристегивает ремнем, и только тогда я отмираю. А Давид уже заводит мотор. И я не успеваю выскочить, как машина стартует с места.
– Куда ты меня везешь? – лихорадочно по сторонам оглядываюсь.
– К тебе домой.
– Разве ты знаешь, где я живу?
Удивленно поворачиваю к нему голову.
– Узнать это не составило труда. Ты ведь устроилась в фирму моей сестры.
Спокоен и самоуверен, как всегда. Именно это мне в нем и нравилось. Давид всегда знал, чего хочет, и шел к намеченной